Урок 51 ОБРАЗ ЧИЧИКОВА (урок с элементами диспута)

Урок 51 образ чичикова  (урок с элементами диспута)

Цели: учить аргументированно высказывать свое мнение, используя текст: цитировать, ссылаться на мнение автора.

Ход урока

I. Работа по теме урока.

1. Вступительное слово учителя, беседа.

– Какие же перемены происходят в «географии» гоголевской книги?

– Ваше ви́дение города в «Мертвых душах».

– Почему столь подробно запечатлел писатель его краски, «архитектуру» – вплоть до непременного мезонина?

– Где конечный пункт наших странствий?

– Да, «Повесть о капитане Копейкине» – гоголевский Санкт-Петербург! Сравните его с «Невским проспектом». Гоголь считал эту вставную новеллу «очень нужной» и не мог смириться с исключением ее из текста «Мертвых душ» по требованию цензуры, пошел на компромисс: «переделал… так, чтобы никакая цензура не могла придраться».

Итак, последуем вместе с нашим «предпринимателем» Чичиковым в город, который «ничем не уступал другим губернским городам».

С уездным чиновничеством, изображенным в «Ревизоре», мы уже познакомились в 8 классе; теперь попытаемся сопоставить уездное и стоящее на следующей ступени административной лестницы губернское чиновничество.

Автор «Мертвых душ» прозрачно намекает на кровное родство чиновников всех рангов и департаментов. Даже в событиях, взволновавших уездный и губернский города, можно заметить немало общего. И там, и здесь «важная пружина действия» – страх, который, как сказано в поэме, «прилипчивее чумы и сообщается вдруг». замечательно, что как Чичикова, так и Хлестакова совсем уже было приняли за «подосланного чиновника из канцелярии генерал-губернатора для проведения тайного следствия». Инспектор губернской врачебной управы в «Мертвых душах» дрожал совершенно так же, как уездный попечитель богоугодных заведений в «Ревизоре»: «…не разумеются ли под словом «мертвые души» больные, умершие в значительном количестве в лазаретах и других местах от повальный горячки, против которой не было взято надлежащих мер».

Новые слухи о Чичикове – что он фальшивомонетчик, шпион, капитан Копейкин, Наполеон – уже не меняли сущности страха: все равно чиновники пуще всего боялись начальственной грозы. Губернские чиновники, как и уездные, трепетали, вспоминая свои грехи и упущения, и ждали, что вот-вот обрушатся «переборки, распекания, взбутетенивания» и иные «должностные похлебки». Дело дошло до того, что представитель губернского правосудия, оказавшийся слабее духом, нежели судья из «Ревизора», «пришедши домой, стал думать, думать и вдруг, как говорится, ни с того ни с другого – умер».

2. Литературный монтаж.

Учитель. Мой рассказ о губернском городе продолжит литературный монтаж, подготовленный вашими товарищами. В этот монтаж включены отрывки из 8-й и 9-й глав. Здесь картина губернского общества, набросанная немногими крупными штрихами еще в 1-й главе, развертывается широко и многосторонне.

Во мнениях и поступках двух «партий» – мужской и женской – отражаются и нравы города, и отношение к Чичикову и его афере, и духовный мир российского обывателя.

Примерный план монтажа:

1) «…Жители города… душевно полюбили Чичикова…» (до слов: «Великую тайну нравиться»).

2) «Но несравненно замечательнее было впечатление… которое произвел Чичиков на дам…» (до слов «…тяжелее всякой дуэли»).

3) «В нравах дамы города были строги…» (до слов «…что приглашен миллионщик»).

4) «Сам даже Чичиков не мог отчасти не заметить такого необыкновенного вниманья…» (до слов «…будет присутствовать сам оригинал»).

5) «Появление его на бале произвело необыкновенное действие…» (до слов «…веселье необыкновенное»).

6) «Дамы ухватились за руки, поцеловались и вскрикнули…» (до слов «– Признаюсь, – отвечала просто приятная дама»).

7) «Вообразите себе только то, что является вооруженный с ног до головы…» (до слов «скрывается что-то другое»).

8) «– Ну, слушайте же, что такое эти мертвые души…» (до слов «…а дочка еще превзойдет матушку»).

9) «Но как ни вооружались и ни противились мужчины, а в их партии совсем не было такого порядка, как в женской…» (до слов «…страх прилипчивее чумы и сообщается вдруг»).

В зависимости от характера каждого отрывка его могут читать от одного до трех учащихся. Например, разговор двух дам желательно читать по ролям: две дамы и автор-рассказчик.

Учитель. Оттенки горечи и презрения мы чувствуем в отрывках, отобранных для монтажа, не так ли?

Гоголь не без удивления замечает, что в слове «миллионщик» «заключается что-то такое, что действует и на людей-подлецов, и на людей ни се, ни то, и на людей хороших, словом, на всех действует».

II. Диспут на тему: «Кто же он? Стало быть, подлец?»

Учитель. По жанру «Мертвые души» – поэма, лироэпическое произведение с элементами романа.

Именно с образом Чичикова связано романное начало.

Помните, первый том начинается с загадки: два мужика обсуждают, доедет колесо чичиковской брички до Москвы или не доедет. Кто же он такой, который в этой бричке находится, кто есть Чичиков – подлец, мелкий бес, а может, «новый человек», предприниматель?

Чичиков как бы соединяет многие образы «Мертвых душ» – и не только потому, что втягивает их в свою аферу: он сочетает в себе черты многих других персонажей, представляет собой самый высокий уровень обобщения. Чичиков – это как бы «тип типов».

Чем же похож хитроумный путешественник на тех, с кем он обделывает свои дела?

Оказывается, Чичиков может быть не менее деликатен, чем Манилов, способен копить добро более упорно, чем Коробочка, может кутнуть не хуже Ноздрева, а в умении жить «прижимист и деловит, как Собакевич, в бережливости не уступит Плюшкину той поры, когда тот еще был мудрым хозяином, и уж безусловно, в искусстве брать взятки перещеголял Ивана Антоновича – «кувшинное рыло».

Но есть в характере Чичикова черта, которая придает всем его свойствам новое значение, делает его первым лицом в галерее подлости.

Какая? Поразительная гибкость, цепкость, приспособляемость к любым обстоятельствам. Уже сама внешность Чичикова – воплощение этого свойства («…не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтоб стар, однако же и не так, чтоб слишком молод»).

Пересказ биографии Чичикова с цитированием:

1) детские годы;

2) наставления отца;

3) учеба в училище;

4) служба.

Что же касается службы в таможне, то, согласитесь, гоголевский герой мог бы потягаться с самыми хитроумными из сыщиков и преступников. Кстати, Чичиков совмещал в себе и тех и других: он проявлял дьявольское чутье как таможенный контролер и удивительную изобретательность в контрабандных операциях.

Необыкновенную живучесть выказал гоголевский герой и после двух своих провалов: он ушел, как колобок, от суда, сохранил незапачканным послужной список, даже деньги кое-какие затаил. Прошло немного времени – и вот он уже вновь занят спекуляцией, которая вполне может сделать его «миллионщиком».

Учитель. В чем же «механизм» аферы Чичикова? Какая тут могла быть выгода?

Дело в том, что еще с петровского времени в России проводились ревизии крепостных душ, в результате которых составлялись «ревизские сказки» – списки. За каждую душу мужского пола помещик платил в казну подушную подать. Если в период между ревизиями крестьянин умирал, за него все равно нужно было платить подать, пока он числился в списках. Вот этих-то мертвых, но числившихся живыми крестьян Чичиков и скупал. Их можно было заложить в Опекунском совете как живых и получить за каждую душу в десятки раз больше, чем за нее пришлось заплатить. (Вспомните, самая высокая цена, которую пришлось отдать Чичикову за мертвую душу, – Собакевичу, – 2 с полтиной. А в Опекунском совете могли дать за душу до 250 рублей, т. е. в 100 раз больше.) Разумеется, деньги полагалось вернуть в установленный срок, в противном случае Опекунский совет конфисковал бы крестьян. Но души разрешалось и перезакладывать. К тому же, получив изрядную сумму на определенный срок, можно было пуститься с нею на новые аферы.

Итак, перед нами находчивый мошенник или деловой человек?

Гоголь прямо заявляет, что берет в герои подлеца, а не добродетельного человека, потому что «обратили в рабочую лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нем, понукая и кнутом, и всем, чем попало». Гоголь намекает, что добродетельный герой превратился в затасканную фигуру, что это не живой человек («остались только ребра да кожа вместо тела»), а ходячий набор добродетелей. «Нет, пора припрячь и подлеца, – заключает он. – Итак, припряжем подлеца».

что же имеет в виду писатель, называя своего героя подлецом? Обличает ли он Чичикова как нарушителя законов?

Гоголь, конечно же, был за то, чтобы законы, «хотя бы те, которые уже есть», соблюдались.

Но ведь в покупке «мертвых душ» не было прямого нарушения закона: ведь смерть крестьянина не отменяла до очередной ревизии уплаты за него налога в казну. Значит, официально он оставался как бы живым. А живых помещик имел право продавать за любую сумму – это уже было его дело. Чичиков не так уж был далек от правды, когда говорил Манилову: «закон – я немею перед законом». Он нашел лазейку между законами! Конечно, Чичиков пускался и на прямые нарушения законов: брал взятки, утаивал казенные деньги, когда состоял в строительной комиссии, вступал в сделки с контрабандистами. Но вспомните деятельность чиновников в «Ревизоре»! В общем, Чичиков – подлец и мошенник не более чем любой чиновник города N, «знающий дело». Подлость Чичикова – «концентрированное» выражение той морали, которая в кругах, правящих Россией, считалась добродетельной и почтенной.

Чтение-рассуждение «о толстых и тонких».

Вот почему в изображении Чичикова синонимами оказываются столь разные слова: подлец, хозяин, приобретатель. И ключевое тут – слово «приобретатель». «Приобретение – вина всего, – замечает Гоголь, – из-за него произвелись дела, которым свет дает название не очень чистых». Приобретение – своего рода знамение времени: наступила эра буржуа, и ловкие, энергичные, цепкие приобретатели полезли из всех щелей, исповедуя только одну веру, ту, которую внушал Павлуше его отец: «все сделаешь и все прошибешь на свете копейкой».

Итак, перед нами если и авантюрист, то претендующий на роль «хозяина жизни», если и подлец, то выразитель господствующей общественной морали. Сегодня он еще может потерпеть неудачу («пострадать за правду», как говорил Павел Иванович), но завтра… Как знать, кем будет Чичиков завтра?

– И последний, итоговый вопрос диспута: «живая» душа Чичиков или «мертвая»?

Принимая во внимание, что автор хотел провести своего героя из ада через чистилище в рай, можно предположить, что в представлении Гоголя этот персонаж – «живая» душа. Впрочем, и сам автор, говоря о чичиковской воле к победе над враждебной судьбой, сочувствует герою и дивится его настойчивости. Цель Чичикова – довольство и счастливая семейная жизнь – вполне достойная цель. Другое дело, что он избирает сомнительные средства для ее достижения, средства, которыми живут «мертвые» души Гоголя.

Домашнее задание:

1) прочитать статьи в учебнике о Ф. И. Тютчеве (с. 275–277) и А. А. Фете (с. 281–282);

2) одно стихотворение Н. А. Некрасова – наизусть;

3) индивидуальное задание: подготовить сообщение о жизни Н. А. Некрасова.