РЕФОРМЫ 1867—1868 И 1886—1891 гг. В КАЗАХСТАНЕ

Раздел V. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КАЗАХСКОГО ОБЩЕСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

ВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ОБ УПРАВЛЕНИИ В СТЕПНЫХ ОБЛАСТЯХ ОРЕНБУРГСКОГО И ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА

21 октября 1868 г.

I. Административное устройство.

1)               Деление на области

§ 1. Из областей оренбургских и сибирских киргизов и Семипалатинской в настоящем их составе и земель Уральского и Сибирского казачьих войск образуются четыре области: Уральская, Тургайская, Акмолинская и Семипалатинская.

§ 2. Главное управление областями Уральскою и Тургай- скою принадлежит оренбургскому генерал-губернатору, а Акмолинскою и Семипалатинскою — генерал-губернатору Западной Сибири, на основании сибирского учреждения.

§ 3. Уральская область составляется из земель Ураль­ского казачьего войска, западной части и небольшого пространства средней части Области оренбургских кирги­зов.

§ 4. Тургайская область образуется из восточной части и остального пространства средней части Области орен­бургских киргизов.

§ 5. Граница между Уральскою и Тургайскою областя­ми примерно полагается от границы Оренбургской губернии по реке Хобде, раздельной черте между западною и среднею частями нынешней Области оренбургских киргизов к Мугоджарским горам и от южной оконечности сих последних к Аральскому морю — по ближайшему усмотрению и взаимному соглашению областных начальств.

§ 6. Акмолинская область составляется из округов Области сибирских киргизов: Кокчетавского, Атбасарского, Акмолинского (уездов. — Ж.К.), из земель 1-го, 2-го, 3-го, 4-го, 5-го и части 6-го полковых округов Сибирского казачьего войска и городов Омска и Петропавловска.

Примечание. Омское окружное управление Тобольской губернии должно быть перенесено из г. Омска в другой пункт.

§ 7. Семипалатинская область составляется из округов: Внутреннего Семипалатинского, Кокбектинского, остав­шейся — за отделением в Семиреченскую область — части Сергиопольского, Зайсанского края, округов Баян-Ауль- ского и Каркаралинского и казачьих земель — части 6-го, 7-го и 8-го полковых округов Сибирского войска.

§ 8. Граница между Акмолинскою и Семипалатинскою областями примерно полагается от Крутоярского выселка на юг по черте, разграничивающей Баян-Аульский и Каркаралинский округа от остальных частей Области сибир­ских киргизов, по ближайшему усмотрению и взаимному соглашению областных начальств.

§ 9. Областным городом Уральской области назначается г. Уральск.

§ 10. Местопребывание областного управления Тургай- ской области до перенесения оного внутрь Степи остается временно в г. Оренбурге.

Примечание. Оренбургскому генерал-губернатору вменя­ется в обязанность приступить к выбору места в Степи для Тургайского областного управления и представить сообра­жение о количестве потребных для сего издержек.

§ 11. Областным городом Акмолинской области назна­чается г. Акмолинск, но до устройства там помещения для областного управления управление сие временно остается в г. Омске.

Примечание. Главному начальству Западной Сибири вменяется в обязанность представить соображение о расхо­дах, потребных для перемещения областного управления в г. Акмолинск.

§ 12. Областным городом Семипалатинской области в новых ее пределах остается г. Семипалатинск.

§ 13. Уральская область делится на 4 уезда, управления коих помещаются: в г. Уральске и Гурьеве, в ст. Калмыков- ской и Эмбенском посту; сему последнее предоставляются права городского населения. Александровское укрепление включается в состав Уральской области. Для заведования населением, кочующим в соседстве сего управления, учреждается Мангышлакское приставство по особому расписанию.

Примечание. Права и обязанности пристава по управлению населением определяются особою инструкциею, а по заведованию войсками и укреплением — Положением о военном управлении в областях Оренбургского и Западно­Сибирского округов.

§ 14. Тургайская область делится на 4 уезда, управления коих помещаются в Илецкой Защите, ст. Николаевской, укреплениях Уральском, переименованном в Иргиз, и Оренбургском — в Тургай; Иргизу и Тургаю предостав­ляются права городских поселений.

Примечание. В Илецкой Защите и ст. Николаевской уездные управители помещаются временно, до перенесения оных внутрь Степи. Впоследствии, с переносом уездных управлений, уезды получат другие названия.

§ 15. Акмолинская область делится на 4 уезда, управ­ления коих помещаются в городах Омске, Петропавловске, Акмолинске и ст. Кокчетавской; сей последней предо­ставляются права городского поселения.

Примечание. Для удобства южною частью Акмолинской области впоследствии может быть открыт новый уезд, на реке Сары-Су.

§ 16. Семипалатинская область делится на 4 уезда, уп­равления коих помещаются в городах Павлодаре, Семипа­латинске, Кокбектах и ст. Каркаралинской, которой пред­ставляются права городского поселения. Зайсанский край составляет особое приставство впредь до преобразования оного в уездное управление.

Примечание. Права и обязанности Зайсанского пристава по управлению населением определяются особою инструк­цией, а по заведованию войсками и укреплениями — Поло­жением о военном управлении в областях Оренбургского и Западно-Сибирского округов.

§ 17. При проведении в натуре границ, как областных, так и уездных, подлежавших утверждению в установленном порядке, принимается по возможности во внимание поземельное пользование киргизских обществ.

§ 18. Входящее в состав областей население, не исключая войсковых обывателей казачьих войск, подчиняется полиции и суду на основании настоящего Положения.

2)               Областные управления.

§ 20. Управление каждою областью под непосредствен­ным начальством генерал-губернатора разделяется на областное и уездное.

§ 21. Областное управление состоит из военного губер­натора и областного правления.

§ 22. Военные губернаторы суть вместе с тем и коман­дующие войсками в областях.

§ 23. В Уральской области военный губернатор есть вместе с тем наказный атаман Уральского казачьего войска; в Акмолинской и Семипалатинской областях военным губернаторам приписываются относительно частей Сибир­ского казачьего войска, входящих в состав областей, обязанности и права наказных атаманов.

§ 24. Военные губернаторы определяются и увольняются высочайшими указами, по представлению Министерства внутренних дел, основанному на предварительном сноше­нии с генерал-губернаторами и военным министром.

§ 25. В случае отсутствия или болезни военного губер­натора исправление обязанностей его по управлению областью возлагается на вице-губернатора, если не последует особого распоряжения генерал-губернатора.

§ 26. Военные губернаторы в Уральской и Тургайской областях имеют права и обязанности губернаторов по общим учреждениям империи, а в Акмолинской и Семипалатин­ской — по Сибирским учреждениям, — с дополнениями, определенными настоящим положением.

§ 27. Для заведования регулярными войсками, а также военно-административною и хозяйственною частями казачьих войск при военных губернаторах полагаются особые военные управления.

§ 28. По заведованию казачьими войсками военные гу­бернаторы названных областей руководствуются особыми положениями.

§ 29. При военных губернаторах состоят чины для поручений, по прилагаемому расписанию должностей.

§ 30. Особой канцелярии при военных губернаторах не учреждается.

ОБЛАСТНЫЕ ПРАВЛЕНИЯ

§ 31. Личный состав областных правлений определяется прилагаемым расписанием должностей.

§ 32. Председатель областного правления есть вице­губернатор.

§ 33. Вице-губернатор определяется и увольняется по представлению министра внутренних дел, основанному на предварительном сношении с генерал-губернатором, высочайшим приказом. Все прочие чины областного и уездного управлений в областях Оренбургского ведомства определяются, увольняются и подвергаются ответствен­ности на общем основании, а Сибирского — по правилам, существующим на сей предмет в сибирских учреждениях.

§ 34. Областное правление состоит из трех отделений: распорядительного, хозяйственного и судного. Отделениями управляют советники.

§ 35. Права и обязанности председателя и всех чинов областного правления определяются на основании общих губернских учреждений.

§ 36. Областное правление, составляя одно нераздельное присутствие, соединяет в себе власть и обязанности; губернского правления, палат — казенной, гражданского и уголовного судов и губернских управлений государственных имуществ; причем оно руководствуется правилами, для каждого из сих частей губернского управления установленными. В областном правлении сосредоточивается заведование в степях строительною частью гражданского ведомства.

УЕЗДНЫЕ УПРАВЛЕНИЯ

Из "Временного положения” от 21 октября 1868 г.

... § 44. Управление в каждом уезде сосредоточивается в лице уездного начальника.

§ 45. Уездным начальникам предоставляются права и возлагаются на них обязанности уездных исправников, на основании общих для уездной полиции в империи правил. Уездным начальникам Уральской области, а также Иргиз- скому, Тургайскому и Кокбектинскому (уездам. — Ж.К.) подчиняются расположенные в уездах войска, военные учреждения и укрепления, на основании Положения о военном управлении в Уральской, Тургайской, Акмолин­ской и Семипалатинской областях.

Примечание. Подробное указание порядка действий уездных начальников определяется особыми инструкциями, составленными генерал-губернаторами, по согласованию с министерством внутренних дел.

§ 46. При уездном начальнике состоят помощники и канцелярия по расписанию должностей.

§ 47. В случае отсутствия или болезни уездного началь­ника место то заступает старший помощник.

На старшего помощника уездного начальника возлагается заведование канцелярией.

§ 48. Власть уездного управления распространяется на всех жителей уезда как постоянно, так и временно пре­бывающих в оной, в том числе и на войсковых обывателей казачьих войск.

§ 49. Существующие ныне отдельные городские поли­цейские управления в городах Уральске, Омске, Петропав­ловске, Семипалатинске, в Усть-Каменогорске остаются без изменения; для заведования же г. Акмолинском в поли­цейском отношении учреждается должность полицейского пристава.

§ 50. Существующие в некоторых прилинейных горо­дах учреждения, заведующие городским хозяйством, остаются без изменения впредь до преобразования на новых началах.

§ 51. Приписка к городам, где нет еще городского управ­ления в купцы и мещане, выдача тем и другим торговых свидетельств и торговых документов возлагается на уездных начальников.

МЕСТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

§ 58. Кочевое население, киргизы, в каждом уезде раз­деляются на волости, волости — на аулы.

§ 59. Разделение на волости и аулы производится в уез­дах смотря по местным обстоятельствам, постепенно или одновременно во всей области, и утверждается губернатором. В ауле полагается от 100 до 200 кибиток, а в волости — от 1000 до 2000 кибиток.

Примечание. Областным начальствам предоставляется отступать от установленной нормы в случае особых к тому уважительных причин.

§ 60. Волости составляются по местным удобствам из аулов, соседственных по земельному пользованию зимними стойбищами.

§ 61. Переход кибиток из аула в аул той же или другой волости дозволяется с согласия кибитковладельцев тех аулов, между которыми происходит переход, и с разрешения подлежащих полицейских властей. Переход же целых аулов из волости в волость — с разрешения уездного начальника.

§ 62. Волости заведуются волостными управителями, аулы — аульными старшинами.

§ 63. Волостные управители и аульные старшины на­значаются по выбору.

§ 64. Выборы волостных управителей производятся прежде выбора аульных старшин.

§ 65. В назначенные должности может быть выбран всякий, кто пользуется уважением и доверием народа, не опорочен по суду, не находится под следствием и имеет от роду не менее 25 лет.

§ 66. Время и место волостных съездов и аульных сходов для выборов определяются уездным начальником.

§ 67. Выборы должностных лиц по волостям и аулам производятся отдельно.

§ 68. В каждой волости хозяева 50 кибиток избирают одного выборного; съезд этих выборных избирает волост­ного управителя и его кандидата.

Примечание. Если в волости, сверх 50, будет 25 и более кибиток, то на них прибавляется выборный.

§ 69. Выборы волостного управителя производятся в присутствии уездного начальника или его помощника, которые наблюдают за порядком, не вмешиваясь однако же в направление выборов.

§ 70. В каждом ауле хозяева 10 кибиток избирают одного выборного; сход этих выборных избирает аульного старшину и его кандидата.

Примечание. Если в ауле сверх десятков будет 5 и более кибиток, то на них прибавляется выборный.

Материалы по истории политического строя Казахстана.

Т. 1. С. 323—327.

ИЗ ДОНЕСЕНИЯ КОКЧЕТАВСКОГО ВНЕШНЕГО ОКРУЖНОГО ПРИКАЗА КОМИССИИ, КОМАНДИРОВАННОЙ ИМПЕРАТОРОМ АЛЕКСАНДРОМ II ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ АДМИНИСТРАТИВНОЙ РЕФОРМЫ В КАЗАХСТАНЕ

10 августа 1865 г.

В указе Областного правления сибирских киргизов 20 ноября 1862 г. за № 5941. Именно: а) выбор старшего султана производится баллотировкой шарами в присут­ствии Окружного приказа во время приезда военного губернатора для ревизии делопроизводства приказа, под личным его наблюдением за правильностью производства выборов, о чем он давал предварительно предписания приказу; б) выбор заседателей от киргизов делается также в присутствии Окружного приказа во время съезда в Кокчетав народа, во время ревизии военного губернатора; наличные избиратели подают голоса, а не явившиеся по болезни или другим причинам присылают письменные отзывы; в) выборы волостных управителей в случае открывающихся вакансий, так как они избираются на неопределенное время, производятся в волостях в присутствии старшего султана и участкового заседателя баллотировкой шарами; время и место для выборов, по поручению о выборах от приказа сообщений и необходимых сведений как о лицах, имеющих право быть избранными на должность волостного управителя, так и об избирателях, старший султан и участковый заседатель назначают по своему соглашению. Место для выборов назначается ими преимущественно в центре расположения волости. Одно­временно с посылкой сведений участковому заседателю приказ посылает список об избирателях к управляющему волостью для извещения их о предстоящих выборах через аульных старшин повестками; г) аульные старшины выбираются в аулах словесно, по большинству голосов. Акты о выборах старшего султана, кандидата по нем, заседа­телей от киргизов и волостных управителей с другими сведе­ниями, о порядке производства выборов приказ представ­ляет на рассмотрение в областное правление, а последнее — военному губернатору. Старший султан и кандидат по нем утверждаются с одобрения военного губернатора, генерал- губернатором, и заседатели от киргизов и волостные управители утверждаются в должностях военным губер­натором. Акты о выборе аульных старшин представля­ются волостными управителями в приказ, и по ним избранный утверждается в должности Окружным приказом.

РГВИА. Ф. 1450. Оп. 2. Д. 12. Л. 127—129.

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

к проекту Положения об управлении в областях Акмо­линской и Семипалатинской

(Выходные данные не обозначены. Документ находится в фонде научной библиотеки Омского краеведческого музея. Очевидно, был предназначен для служебного пользования).

1.                Выполнение Положения от 21 октября 1863 г. (Журнал Кабинета министров) возложено на генерал- губернаторов Оренбургского края и Западно-Сибирского — ввести Временное положение об управлении степными областями с 1 января 1869 г. в виде опыта на 2 года в целом и по частям; по истечении же опытного срока, сообразив означенный проект о местном управлении края и действи­тельными потребностями туземного населения, представить его со своими для окончательного (закрепления) его в российском законодательном порядке.

Во исполнение сего генерал-губернатор Западной Сибири, признав необходимым расширить Временное положение по возможности со всеми статьями, представить окончательные сроки...

Вследствие этого распоряжения от Акмолинской и Семипалатинской областей представлены проекты всех признанных необходимыми изменений и действий Времен­ного положения с подробными изложениями.

Чтобы из этих предположений выработать окончатель­ный проект Положения об управлении в областях, Его Высокопревосходительство соизволил не передать их на рассмотрение особого Комитета, учрежденного для сего при Главном управлении Западной Сибири, из лиц по назначению Его Высокопревосходительства, на который вместе с тем возложил и составление как самого проекта, так и всех следующих к нему штатов, инструкций и приложений.

Приступив к исполнению возложенного труда, Комитет нашел необходимым обсудить прежде всего, насколько основные начала Временного положения соответствуют потребностям народонаселения степей и указанной правительством цели постепенного сближения кочевников с прочими народностями империи и не потребуются ли какие-либо радикальные изменения в Положении.

Рассмотрев мнения губернаторов и должностных лиц областей, а также все вопросы, возбуждавшиеся местными властями в течение двухгодичного опытного срока, Комитет усмотрел, что новое Положение, встреченное киргизами с сочувствием, было введено в степях Западной Сибири всецело и что применение его не встретило на практике никаких особых затруднений, потребовав лишь немногих разъясне­ний частностей, при самых благоприятных финансовых результатах; а потому Комитет не мог не признать, что все основные начала Временного положения, как то: подчинение казачьего населения общему с киргизами управлению, самостоятельность киргизского народного суда, введение мирового института, раскладка податей и других сборов самим народам по благосостоянию и проч., вполне верны, и проч., и не должны подвергаться никаким изменениям, тем более, что подобные изменения могли бы поколебать в кочевниках доверие к твердости предначертаний прави­тельства.

За сим все изменения в Положении, по мнению Комитета, должны быть направлены к тому, чтобы отнять у Поло­жения его временный характер и более точною редакцией устранить недоразумения, встреченные на практике в течение двухлетнего действия Положения, а также развить и дополнить систему управления и суда на началах, возможно ближе подходящихся к таковым же в прочих частях Империи.

На этом основании все проектированные изменения заключаются в следующем: начальников (ставило) в положение, не совсем удобное, и подавало повод к различным многосторонним затруднениям в ущерб, конечно, делу.

Чтобы выяснить более точно и подробно права и обязан­ности уездных начальников, согласовать их до некоторой степени с правами и обязанностями исправников и выра­ботать совершенно новую систему для одноличной их деятельности, Комитет признал необходимым составить для уездных начальников и их канцелярий особую инструкцию. А так как по смыслу Временного положения на уездных начальниках независимо от полицейских обязанностей лежат и другие, которые в России большею частью возложены на особые места или лица, то в инструкции этой обязанности собственно полицейские помещены в особом отделе и к ним применены законы, действующие в России, с изъятиями, допущенными только проектом Положения и дополнением правил, руководствуясь которыми уездные начальники будут иметь возможность распоряжаться в уезде действительно одноличною властью, столь необхо­димою для быстроты распоряжений. Остальные за тем обязанности уездных начальников, лежащие в России, большею частью на особых учреждениях, сгруппированы в один общий отдел и помещены в инструкции под рубрикою: "обязанности местно-административные”.

Правила, изложенные в этом отделе, составлены во всем согласно с духом законодательства и исключения допущены настолько, насколько является исключением самое Положение об управлении в областях.

3.                Обязанности волостных управителей Временным положением определяются дословно таким образом: "Волостные управители сосредоточивают в себе власть поли­цейскую и распорядительную в волости; они наблюдают за сохранением спокойствия и порядка в волости, в особенности, чтобы не происходило барымты, за исполнением законов, уплатою податей и повинностей и проч.”.

По мнению Комитета, подобное определение обязанностей может иметь смысл и значение тогда только, когда волостные управители будут снабжены подробными правилами, которые выясняли бы им не только значение полицейской и распорядительной власти, но и указывали как порядок проявления ее, так и средства к наблюдению за спокойствием в волости и прочим.

Основываясь на этом, Комитет признал необходимым со­ставить для волостных управителей, их письмоводителей и аульных старшин подробную инструкцию, которая служила бы единственным руководством для должностных лиц киргизского управления.

Инструкция эта составлена на основании общих законов и отступления допущены только ввиду исключительного положения киргизского народа и тех правил, которые вводит проект Положения в управление степями.

4.                По буквальному смыслу Временного положения при волостных управителях полагаются вольнонаемные письмоводители; порядок же определения их к должно­стям и ответственность за злоупотребления не определены.

Имея в виду то, что волостные управители почти все не только грамотны, но и умеют говорить и понимать по- русски, и что при подобных условиях письмоводитель в волости невольно даже делается более влиятельным и более опасным, чем волостные писари у крестьян, при неграмот­ности их волостных голов Комитет признал необходимым указать в проекте Положения порядок определения, увольнения и ответственности письмоводителей, сравнить их в правах по возможности с волостными писарями у крестьян.

Б) По устройству суда.

1.                 Народному суду у киргизов предоставлены Времен­ным положением довольно широкие права, а самое устрой­ство суда изложено неточно до такой степени, что почти не представляется возможным отличить первую инстанцию суда от последующих.

Комитет признал необходимым провести в народный суд три строго определенные инстанции, т. е. суд одиночных биев, суд волостного съезда биев и, наконец, суд чрезвычайного съезда биев, определив вместе с тем и дела, подлежащие разбору каждого суда, как в качестве первой степени, так и апелляционных инстанций. Независимо (от) того, Комитет признал полезным для разбора дел между киргизами нескольких посторонних волостей учредить суд между волостными съездами биев. Обстоятельно это вызвано тем, что киргизы неохотно подчиняются и мало доверяют суду биев чужой волости.

2.                 При разработке Временного положения было сознано, что суд на прежних основаниях разъединяет народности в Степи во вред значению и достоинству русской власти; что мировые учреждения наши по уставам 20 ноября 1864 г. совпадают с народными понятиями киргизов и что поэтому было бы государственной ошибкой при преобразовании всего административного устройства оставить в прежнем виде только суд, который в этом крае имеет положительное политическое значение.

Основываясь на этом, Временное положение об управле­нии в областях, преобразовав русский суд на началах, согласованных с местными условиями, приняло в основание на переходное время, до введения в край полной судебной реформы на новых началах, введение мирового института в лице уездных судей, не ожидая открытия других общих судебных учреждений.

Таким образом, потребность введения в степях полной су­дебной реформы создана и осуществлена отчасти самим правительством. Но как причины, не позволявшие ввести полную судебную реформу не устранены и поныне, то Комитету остается только желать скорейшего устранения оных, а между тем проектировать ныне изменения, согласные только с настоящим устройством суда, могущая при этом устранить по возможности некоторые неудобства и недоразумения, встреченные в течение двухлетнего опытного срока.

Несмотря на то, что гласный и скорый суд с прими­рительным его направлением, приближаясь к характеру народных судов, вполне отвечает интересам киргизов и поэтому заслужил уже некоторое доверие, справедливость требует высказать, что мировой институт в областях, в лице уездных судей, по правилам, установленным Временным положением, представляет весьма слабое только подражание того суда, которым по справедливости может гордиться Россия. По мнению Комитета, оставлять его далее в тех же размахах положительно вредно, по нижеизложенным причинам.

Законодательство всех стран выработало принцип, что судебные учреждения должны состоять из двух однородных инстанций; т. е., что суды второй степени или аппеляцион- ной инстанции по отношению к судам первой степени должны соблюдать в отправлении правосудия одинаковую обрядность и руководствоваться одними и теми же законами.

Введенный в степных областях мировой институт в лице уездных судей в одной только инстанции поставлен одиночно и хотя подчинен областному правлению, но последнему даны только права учреждений, не имеющих ничего общего с мировым институтом. Между тем, областное правление по смыслу Временного положения должно составлять вторую инстанцию мирового суда, впрочем, только на том основании, что (рассматривает) отзывы, протесты, жалобы и проч. На мировой суд вносятся к нему, а вместе с тем (дела) о порядке рассмотрения их в областном правлении, Временное поло­жение не упоминает ни слова, то следует полагать, что оно рассматривает и решает их тоже на основании общих законов, не имеющих ничего общего с мировым институтом.

Двухлетний опыт доказал неудобство такого исключи­тельного совещания нового, гласного мирового суда с преж­ним закрытым учреждением. Для большей наглядности следует представить только то, что в основу мирового суда положены публичность, гласность, внутреннее убеждение судьи; областное же правление, соединяя в себе админи­стративную власть в качестве губернского правления и Казенной палаты, а судебную — только в качестве Палаты гражданского и уголовного судов, действует на правах общих учреждений, по обрядности закрытых судов, осно­ванных только на теории доказательств и руководствуется общими законами, для тех только мест установленными.

Из такого полнейшего различия в направлении и самой почвы юридической деятельности областных правлений и подчиненного им мирового суда вытекают многосторонние затруднения: при всей рациональности действий областного правления дело, веденное в мировом суде, (решается) путем строгой законности, и перенесенное в областное правление. Как суд 2-й инстанции, часто совершенно не отвечает его взгляду, вытекающему из общих узаконений и затем перевер- шается по духу и букве законов, не совпадающих с уставами 20 ноября 1864 г., на основании которых велось дело мировым судом. Нередко не исключается даже потребность объяснять внутреннее убеждение судьи, истекающее часто из неуловимых оттенков изустного состязательного процесса и поэтому трудно поддающееся анализу и проверке.

При подобном различии деятельности областного прав­ления и мирового суда, изолированности и полной подчи­ненности последнего первому, в административном и судеб­ном отношениях, мировые судьи в степях поставлены в весьма затруднительное (положение) и, естественно, не могли иметь указанной судебными уставами доли самостоятельности, необходимой для беспристрастного и свободного осуждения дел и приложения к ним законов по внутреннему своему убеждению, а через это, понятно, не могли иметь и особенно благодетельного влияния на кочевников.

Соединение в степных областях следственной части с су­дебною в лице уездных судей оказывается тоже крайне неудобным:

1.                 Для мирового разбирательства при его срочных вызовах трудящихся и часто многочисленных свидетелей необходимо постоянное, или правильно периодическое, присутствие судьи на определенном месте; обязанности же следователя требуют быстрого преследования преступления по горячим следам. Из этого нетрудно представить, в какое затруднительное положение бывает поставлен судья- следователь, желающий исполнять добросовестно свои обязанности.

2.                 Уездный судья, отправляясь на следствие, запирает камеру суда и, разумеется, с этим вместе прекращается отправление правосудия на более или менее продолжи­тельное время, в ущерб интересам населения и судебной деятельности...

3.                 Опыт удостоверяет, что соединение судебной и следо- вательной частей в лице судьи производит весьма невыгод­ное для нашего суда действие на кочевников: в глазах киргизов, не умеющих понять двойственных обязанностей одного лица, следователь, проявляющий власть свою пре­имущественно взятием под стражу и тяжелыми, негласными допросами, заслоняет мирового судью с его разбиратель­ством, знакомым киргизам по их народному суду. Последнее обстоятельство, вытекающее прямо из совмещения в одном лице двух совершенно разнородных обязанностей, клонится только к ущербу кредита мирового суда, к которому масса способна отнестись сочувственно, а затем к уменьшению влияния нашего среди инородческого населения.

В Закавказском крае обязанности судьи и следователя ввиду устранения пререканий о подсудности соединены в одном лице, но там они облегчаются помощником, а главное, что местное население находится несравненно в более благоприятных условиях. В некоторых уездах степных областей необходимость, вызванная невозможностью одному судье исполнять две обязанности, по значительности дел выработала комбинацию в роде Закавказской, а именно: роль помощников судьи по производству следствий пришлось возложить на следственных приставов по конокрадству, назначаемых от Сибирского казачьего войска. Подобная комбинация облегчила до некоторой степени деятельность судьи, но вместе с тем по неопытности приставов усложнила и замедлила дело, не принеся в действительности никакой пользы уже и потому, что высказанные выше неудобства соединения следственной и судебной частей в лице судьи не устранялись.

Таким образом, следственные пристава по конокрадству оказываются плохими помощниками судей и сверх того должности их в настоящее время признаются совершенно лишними по следующей причине: производимые у них прежним сложным порядком дела по конокрадству тянутся по необходимости чрезвычайно долго, а через это отдаляются на неопределенное время, приложение к виновным законного наказания и затем наказание это по своей несвоевременности утрачивает силу предупредительного для других примера. Новейшее законодательство не признает в конокрадстве особого преступления, а относит его, смотря по обстоятельствам, сопровождающим похищение, к одному из видов кражи. Такое юридическое положение отнюдь не противоречит стремлению ослабить укоренившийся в кочевом населении обычай конокрадства, а скорее ведет к успешнейшему искоренению его через быстрое действие правосудия, гласное обвинение преступников и неотлага­тельное наказание виновных вместе с соучастниками; тем более, что по 77 ст. Устава Уголовного судопроизводства обвиняемые в предупреждение укрывательства их от суда могут быть подвергаемы и личному задержанию даже до разбора дела, а виновные в третьей краже подлежат суду общих судебных мест, так как подвергаются уже ограничению или лишению прав состояния и высылке из мест жительства. Из этого делается совершенно ясным, что новейшее законодательство не только не ослабляет преследования конокрадства, но имеет за собою еще то преимущество, что, устраняя застой дел, не допускает возможности среднего исхода их, положительно вредного для общества, и заключающегося в оставлении виновных в по­дозрении, доставляющем конокрадам возможность продол­жать свое ремесло, с надеждою на новую бездоказанность и затем безнаказанность.

За всем этим самое название "уездный судья” не имеет такого благодетельного значения, какое могло бы иметь в степях название, предоставленное судебными уставами, и несостоятельно ввиду того, что судебные участки могут состоять и не из уездов, или не совпадать с административным делением области.

На основании всего вышеизложенного Комитет пришел к заключению, что в исправлении пробелов, допущенных в судном отделе Временного положения, представляется насущная потребность, тем более, что пояснительная записка к тому же Временному положению, на началах которой должно было строиться самое Положение, проектировала введение в областях мирового института в лице уездных судей на основаниях, более рациональных, которые однако в Положение не вошли. Поэтому Комитет полагает:

а) Ввести в степных областях мировой институт в лице мировых судей на точном основании судебных уставов 20 ноября 1864 г. с соблюдением правил, указанных нашим законодательством для местностей, в которых введены мировые установления отдельно от общих.

б) Впредь до введения в Западной Сибири полной судебной реформы, долженствующей распространиться и на Киргизскую степь, областному правлению по отношению к судьям предоставить права и обязанности, между прочим, и съезда мировых судей и затем уже обязанности 2-й апел­ляционной инстанции мирового суда на точном основании уставов 20 ноября 1864 г., с исключениями, допущенными и подробно указанными в проекте Положения об управлении в областях.

в) Областному правлению в то же время по делам, не­подсудным на основании проекта Положения мировым судьям предоставить права и обязанности соединенных Палат гражданского и уголовного судов с применением к делопроизводству правил 11 октября 1865 г.

г) Следственную часть по делам, подсудным областному правлению на правах соединенной Палаты, возложить на особых судебных следователей, учреждаемых при областном правлении, по числу мировых участков.

Независимо от этого, имея в виду то, что по точному смыслу Высочайше утвержденных 29 сентября 1862 г. основанных правил судопроизводства власть судебная отделена от исполнительной, административной и законо­дательной и что те же начала отделения суда от админист­рации проведены и в правилах 11 октября 1865 г., прини­мая во внимание, что всякое подчинение судебного места лицу или месту не судебному, ослабляя высокое значение суда, ограничивает право его применять законы, как того требует ст. 64 Свода законов основных (Т.1), Комитет не нашел себя вправе удержать в представляемом проекте Положения зависимость суда от администрации, а потому провел строго и точно самостоятельность его как в мировом институте, так и по возможности в прежних судебных местах степных областей, в которых это по местным высказываемым выше условиям должно принести еще более пользы, чем во внутренних коренных частях России.

3.                 Многие из должностных лиц областей в своих замечаниях высказали потребность отмены подсудности киргизов военному суду за преступления, указанные в § 93 Временного положения.

Комитет по обсуждению этого вопроса пришел к заклю­чению, что приговоры военного суда, произнесенные над лицами гражданского ведомства не на основании полевого уголовного закона, утратили всякое значение, так как и на основании гражданских законов виновные в преступлениях, предусмотренных в § 93, приговариваются (к) не менее строгому наказанию.

Основываясь на этом и имея в виду, что подсудность киргизов военному суду совершенно напрасно увеличивает только возможность пререканий о подсудности, Комитет признал возможным преступления, поименованные в § 93 Положения, причислить к числу подлежащих ведению суда на основании общих законов Империи, предоставить генерал-губернатору право в исключительных случаях передавать виновных киргизов военному суду с опре­делением наказания по полевым военно-уголовным законам.

4.                 Временное положение разрешает киргизам по обоюд­ному соглашению обращаться для разбора своих дел к русскому суду. В течение двухлетнего опытного срока было немного примеров, чтобы киргизы воспользовались этим правом. Причины этого кроются не в недоверии к нашему суду, а в том простом основании, что воспользоваться даро­ванным правом почти невозможно, так как для этого требуется соглашение двух враждующих сторон. Правая сторона, само собою, будет стремиться всегда к тому суду, в котором полагает встретить более правосудия, но что же заставит идти туда виновную сторону, когда неправосудие составляет ей прямую выгоду.

С освобождением мировых судей от производства след­ствий представилась возможность несколько расширить объем их занятий и поэтому, по мнению Комитета, необ­ходимо дозволить им принимать к своему разбирательству дела киргизов не только по обоюдному соглашению обеих тяжущихся, но и по заявлению одной из сторон, тем более, что было много примеров, где киргизы, преимущественно обиженные, бедные и потерявшие веру в свой суд, обращались к нашим судьям и получали отказ за несогла­сием противной стороны. Мера эта, по мнению Комитета, увеличит значение нашего суда в глазах и вернее всего послужит основанием к сближению народности.

в)           По системе податей и других сборов.

1. До введения в Сибирских степях Временного положения с обеих областей поступало ясачного сбора 190,506 руб. в год. Составители Временного положения, полагая заменить ясачный сбор кибиточной податью по 3 руб. с кибитки, предполагали к поступлению в обеих областях 317, 697 руб., более поступавшего прежде на 127, 191 руб. Между тем, из имеемых в Комитете данных оказывается, что за 1870 г. с обеих областей поступило 462, 666 руб., т. е. более предположенного на 144, 969 руб. Цифры эти весьма убедительно свидетельствуют, что система податей, указанная Временным положением, выработана совершенно удовлетворительно, если при этом принять в расчет, что в течение двухлетнего опытного срока она не встретила также ни малейшего затруднения в применении ее к практике.

Основываясь на этом, Комитет проектировал в податной системе только два нижеследующих дополнения:

1.                 Пожизненное освобождение киргизов, имеющих военные или гражданские чины, от платежа кибиточной подати с тем, что принадлежащие собственно им кибитки в количестве не более 7 на каждого, в исчисление не входят и что льгота эта не распространяется на детей чиновников или офицеров до тех пор, пока они сами лично не приобретут на то права.

2.                 В инструкциях как для уездных начальников, так и для волостных управителей с аульными старшинами проек­тированы некоторые особые правила для сбора податей. При инструкции для уездных начальников приложена форма шнуровой книги, приспособленная таким образом, что можно получить от своего аульного старшины особую квитанцию в уплате податей и других сборов.

Освобождение киргизов-чиновников от платежа кибиточ- ной подати вызвано тем, что лица эти в течение опытного срока, опираясь на законы, существующие в России, неоднократно пытались ходатайствовать об освобождении их от этого. Подобные ходатайства по неимению в Положении разрешения, хотя и отклонялась и подать, затем чиновникам вносилась исправно, но тем не менее Комитет, основываясь на том, что в § 213 Временного положения выражено: "Права и преимущества, присвоенные другим состояниям Российской империи, приобретаются киргизами на основании общих законов”, признал необходимым освободить киргизов-чиновников от платежа кибиточной подати; тем более, что через дарование им этих льгот в пределах проектированных Положением казна лишится дохода только нескольких сот рублей, но зато правительство приобретет в этих людях влиятельных помощников.

Мера эта, по мнению Комитета, не только весьма полезна, но, как основанная на равноправности всех подданных, — и справедливости...

УКАЗ О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ "ПОЛОЖЕНИЯ ОБ УПРАВЛЕНИИ ТУРКЕСТАНСКИМ КРАЕМ” И "ПРАВИЛ О ВВЕДЕНИИ В НЕМ ПОЗЕМЕЛЬНО-ПОДАТНОГО УСТРОЙСТВА”

12 июня 1886 г.

Мнение Государственного совета, Высочайше утверж­денное 12 июня 1886 г. (Собр. узак. 16 сентября 1886 г.

С.817).

Государственный совет в соединенных департаментах законов, государственной экономии и гражданских и духовных дел и в общем собрании, рассмотрев представление военного министра об устройстве управления в Туркестанском крае, мнением положил:

I. Проекты: а) Положения об управлении Туркестанским краем; б) Правил о введении в нем поземельно-податного устройства и в) штатов: управления Туркестанским краем, временных поземельно-податных установлений и временной комиссии по определению закупных прав на земли поднести к высочайшему его и. в. утверждению и, по воспоследовании оного, привести в действие с 1 января 1887 г.

VI.               Производящиеся в областных правлениях и военно­судных комиссиях судебные дела, по которым до введения в действие издаваемого законоположения состоятся приговоры или решения в первой инстанции, оканчивать в прежнем порядке: дела же, которые останутся к тому времени неразрешенными, передать для дальнейшего производства в областные суды, по принадлежности.

VII.              Население Туркестанского края освободить впредь до дальнейших распоряжений от исполнения воинской повинности...

X.                В течение первых шести лет по приведении в действие правил о поземельно-податном устройстве денежный земский сбор взимать по Сыр-Дарьинской и Самаркандской обла­стям: с кочевого населения — в размере одного рубля двадцати пяти копеек с каждой кибитки, а с населения оседлого — в размере двадцати пяти процентов суммы государственного поземельного налога, которая будет причитаться с принадлежащих сему населению недвижимых имуществ. В Ферганской же области впредь до новой переоценки недвижимых имуществ сохранить существую­щий ныне размер обложения оных на областные денежные земские повинности с тем, чтобы в течение означенного срока из сумм названного сбора удовлетворялись сверх потреб­ностей, отнесенных на сей источник законом ("Положение об упр. Туркест. краем”), также расходы по содержанию управления туземным населением упомянутой области.

XI.               Впредь до введения в Туркестанском крае Положения о налоге с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках взимать в городских поселениях означенного края существующий в них ныне поземельный сбор.

XII.              В изменение подлежащих статей законов о судо­производстве по делам о преступлениях и проступках и о судопроизводстве и взысканиях гражданских, постановить следующие правила:

1)                Приговоры по уголовным делам должны быть осно­ваны на точном разуме законов и на существе собранных по делу доказательств и улик, сила и значение коих опре­деляются по внутреннему убеждению судей.

2)                Приговоры постановляются: а) или об оправдании подсудимого; б) или об освобождении его от суда, когда преступное его деяние покрывается давностью, милостивым

Манифестом или другою законною причиною прекращения дела; в) или же, наконец, о наказании признанного виновным подсудимого. Оставление в подозрении и очистительная присяга не допускаются.

3)                Прошения и апелляционные жалобы по гражданским делам составляются, подаются, возвращаются и оставляются без движения по правилам, изложенным в статьях 256—258, 260—270, 745—747, 755 и 756 Устава гражданского судопроизводства императора Александра II.

4)                Сила и значение показаний свидетелей и обыскных людей по гражданским делам определяются на основании статей 409—411 и 437 Устава гражданского судопроиз­водства императора Александра II.

Резолюция. Его Императорского Величества воспоследо­вавшее мнение в общем собрании Государственного совета об устройстве управления в Туркестанском крае Высочайше утвердить соизволил и повелел исполнить.

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано:

"Быть посему”.

Материалы по истории политического строя Казахстана.

Т. 1. С. 351—352.

УКАЗ О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ОБ УПРАВЛЕНИИ СТЕПНЫМИ ОБЛАСТЯМИ И ОБ ИЗМЕНЕНИИ НЕКОТОРЫХ СТАТЕЙ ОБ УПРАВЛЕНИИ ТУРКЕСТАНСКИМ КРАЕМ

25 марта 1891 г.

Мнение Государственного совета, Высочайше утвержденное (Собр. узак. 3 мая 1891 г. С. 469).

Государственный совет в соединенных департаментах законов, государственной экономии и гражданских и духовных дел и в общем собрании, рассмотрев представление министра внутренних дел по делу об устройстве управления и судебной части в степных областях, мнением положил:

I. Проекты: а) Положения об управлении областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской; б) штата управления сих областей; в) штата канцелярии степного генерал-губернатора и г) допол­нительного штата Оренбургской палаты уголовного и граж­данского суда и прокурорского надзора в Оренбургской губернии — поднести к Высочайшему Его Императорского Величества утверждению и, по воспоследовании оного, привести в действие с 1 января 1892 г.

II.                Расход, потребный на введение в действие штатов, озна­ченных в отделе I, в количестве восьмисот пятидесяти семи тысяч девяноста восьми рублей двадцати трех копеек, распределить следующим образом: а) шестьсот сорок две тысячи четыреста семьдесят восемь рублей двадцать три копейки отнести на средства государственного казначейства; б) сто девяносто шесть тысяч двадцать рублей — на суммы областных земских сборов Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей, по при­надлежности; в) восемь тысяч триста рублей — на суммы Уральского казачьего войска; г) пять тысяч рублей — на суммы Сибирского казачьего войска; д) пять тысяч триста рублей — на средства подлежащих городов.

Материалы по истории политического строя Казахстана.

Т. 1. С. 383.