ВВОД НОВЫХ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ АКТОВ РОССИИ

Раздел III. КАЗАХСТАН — КОЛОНИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (вторая половина Х!Х в.)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ОБЛАСТНОГО ПРАВЛЕНИЯ СИБИРСКИХ КИРГИЗОВ О НОВЫХ ПРАВИЛАХ ИЗБРАНИЯ ВОЛОСТНЫХ УПРАВИТЕЛЕЙ

Слушали: председателя сего правления г. полковника Гутковского от 22 февраля за № 8, в коем (он) изъясняет, что при ревизии окружных приказов в 1859 г. замечено Его Высокоблагородием появление в различных волостях партий, домогавшихся смещения волостных управителей. Относя это частью к проискам влиятельных ордынцев, желавших занять должность управителя, а частью к непра­вильным выборам управителей вследствие неопределенности существующих правил, он представлял о необходимости новых по сему предмету постановлений, которые были проектированы в совете общего областного управления и удостоены уже высочайшего утверждения. Нет сомнения, что при новом порядке выборов можно ожидать от лиц, избранных народом в должности волостных управителей, что они будут лучше оправдывать доверие народов, но, с другой стороны, при бессрочности службы волостных управителей нет достаточного ручательства в том, что управитель постоянно имеет в виду пользу народа и в случае жалоб и просьб о смещении его весьма трудно определить — возникли ли эти просьбы вследствие домогательства какого- нибудь претендателя (претендента. — Ред.) занять его должность или от того, что волостной управитель, надеясь на бессрочность своей службы, по прошествии некоторого времени пренебрег интересами народа и стал управлять дурно. При начальном введении Управления сибирскими киргизами утверждение за волостными султанами наслед­ственного права управления волостями имело свои основа­ния, но в настоящее время отношения султанов к народу значительно изменились, и к управлению волостями допус­каются почетные киргизы несултанского происхождения, имеющие чины, медали и другие знаки отличия за заслуги, оказанные правительству, а между тем и эти управители, применяясь в законе о волостных султанах, служат бес­срочно. Вообще бессрочная служба волостных управителей, когда для всех других должностей определены сроки, не совместна с общею системою службы по выборам и устраняет многих достойных и способных ордынцев от полезной деятельности на поприще общественной службы. По сим уважениям г.полковник Гутковский полагал бы необходимым определить для службы волостных управи­телей 3-годовой срок, а за три трехлетия службы по выборам награждать офицерским чином сотника.

Материалы по истории политического строя Казахстана.

Т. I. С. 193.

О ДОМОГАТЕЛЬСТВЕ БУХАРЦЕВ ПОКРОВИТЕЛЬСТВА ПОГРАНИЧНОЙ КОМИССИИ И О ДОЗВОЛЕНИИ ТЕМ ЖЕ БУХАРЦАМ ВЫВОЗИТЬ В БУХАРИЮ ЖЕН СВОИХ (ДОЧЕРЕЙ РУССКИХ ПОДДАННЫХ)

И ПРИЖИТЫХ ОТ НИХ ДЕТЕЙ

Первая из просьб бухарцев, по моему мнению, вполне уважительная, тем более, что они и прежде пользовались покровительством Пограничной комиссии в том самом, в котором и теперь его разумеют. О последней Пограничная комиссия в 1843 г. по требованию г. Оренбургского военного губернатора представила свое заключение, в котором полагала отказать бухарцам в их просьбе, противной политическим видам.

... В заключение обязываюсь изложить еще следующее, что в настойчивости представителей ордынского начальства на осуществление вышерассмотренных мыслей, в особенности учреждения советов, изменения § 58 "Положения об управлении оренбургскими киргизами” и исключения бедных киргизов вовсе из разряда податных усматривается некоторого рода косвенное домогательство, которое можно назвать стремлением к лучшему в отношении самих себя. Это объясняется следующим образом: мате­риальное возмездие с обеих тяжущихся сторон в силу коренного степного обычая принимается судьбою в виде естественного долга благодарности, который должен быть сообразен с тем, на какую сумму был иск. Следовательно, при сосредоточении всех исковых дел в советах понятно, в чьи руки польется вся киргизская законная благодарность, так же, как понятен расчет в изменении § 58 "Положения об управлении оренбургскими киргизами”.

Предполагаемое полковником Айчуваком избавление бедных киргизов от подати с определением, кто должен будет называться бедныьм, ведет к заключению, что ордынское начальство и побуждаясь азиатскими страстями, желает иметь на собственном произволе увеличение или уменьшение податного сбора.

При рассмотрении здесь предметов, касающихся вообще благосостояния Орды, считаю уместным представить на усмотрение Вашего Превосходительства соображения: об изменении почтового сообщения линии с укреплениями Оренбургским и Уральским, так как сообщение это в настоящем своем положении представляется неудобным, сколько в отношении исправности хода степной почты, столько и к обременительности киргизов, которые обязаны нести эту повинность натурою и неукоснительно. На этот конец имею честь присоединить точный список с представления комиссии г. Оренбургскому военному губернатору от 7 января за № 99.

ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 2833. Л. 39—74.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ЧИНОВНИКА Д’АНДРЕ ПО ПОВОДУ ВОПРОСОВ, ИЗЛОЖЕННЫХ В ЗАПИСКЕ ЧИНОВНИКА Н. С. ЛЮБИМОВА, НАПИСАННАЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ОРЕНБУРГСКОЙ ПОГРАНИЧНОЙ КОМИССИИ

3 ноября 1846 г.

По словесному приказанию Вашего Превосходительства, рассмотрев отношение г. действительного статского совет­ника Любимова, имею честь изложить здесь некоторые замечания:

1.           Кратковременное пребывание г. вице-директора в здешнем крае, по-видимому, служит главною причиною некоторым не совсем верным идеям об ордынцах и частном их управлении. Первым доказательством тому может служить та мысль, что будто бы на киргизов производят дурное впечатление затруднения, которые имеет их на­чальство в делопроизводстве. Эти слова не киргизов, а какого- нибудь старшины из прилинейных киргизов, равно как и та мысль, что киргизы думают, что их хотят вовсе подчинить нашему порядку и что это только первый шаг к будущим временам. Проведя целое лето и часть осени в нынешнем году между киргизами западной и средней части, мне ни разу не случилось слышать в Орде подобных толков.

2.           Бесспорно, что киргизам не нравится долгое разби­рательство, и действительно, можно решить 20 дел по народным обычаям в весьма короткое время, но навряд ли из 20 этих дел будут хоть восемь таких, решением коих киргизы бы оставались столь же внутренне довольны, как довольны они вообще приговорами, составленными на основании русских законов. Если султаны-правители и старшины заключат главное достоинство в производстве дел, — одну скорость, то все-таки начальство не может допустить, чтобы хотя и маловажные проступки людей, находящихся под защитою правительства, обслуживались бы судиями, имеющими одну цель: скорее решить дело, а предоставить султанам-правителям и старшинам власть производить суд по всем отраслям преступлений (за исключением одних только важных уголовных дел), кажется, не совсем согласовалось бы с видами правительства.

Вести дела в отношении к киргизам как-нибудь проще, приноравливаясь к их быту, без всякого сомнения, было бы весьма полезно не только для одних киргизов и для нашего начальства; ибо ведаться с полудикарями, не смея отступать от предписанной формы, — весьма тяжело и неудобно, в особенности по делам следственным.

Но избегать переписки Пограничной комиссии с султа- нами-правителями — значило бы почти отдать всю Орду на произвол судьбы, и есть ли должно держать начальство киргизское в стреле, в деятельности и исправности, то достигнуть этого можно не иначе, как через помянутую переписку. Она не только в состоянии принести суще­ственную пользу, но, так сказать, упрочивает то влияние, которое необходимо для приведения киргизов в совершенное подданство.

Материалы по истории политического строя Казахстана.

Т. I. C. 246.

О ДОПОЛНЕНИИ И ИЗМЕНЕНИИ "ПОЛОЖЕНИЯ ОБ УПРАВЛЕНИИ ОРЕНБУРГСКИМИ КИРГИЗАМИ”

14 июня 1844 г.

Окончательно составленный Пограничною комиссиею проект дополнения и изменения статей Высочайше утверж­денного 14 июня 1844 г. "Положения об управлении оренбургскими киргизами”, первоначально введенного в виде опыта на 5 лет, действие коего по окончании срока (1 сен­тября 1849 г.), с Высочайшего соизволения измененного в указе Правительствующего сената от 13 декабря 1849 г. за № 47061, продолжено еще на один год, представлен был Пограничной комиссией к бывшему оренбургскому военному губернатору, генералу от инфантерии Обручеву при донесении от 12 января 1850 г. за № 348, но через месяц после того, именно 14 февраля, Его Высокопревосхо­дительство препроводил в комиссию и собственные свои замечания по некоторым параграфам представленного комиссией проекта на заключение, которое и сообщено ею окончательно в донесении 9 марта того же года за № 3232, о чем 14 марта донесено б. Комиссиею и азиатскому департаменту, с представлением копии с вновь переписан­ного проекта соображений по дополнению и изменению положения 14 июня 1844 г. мнений войсковых начальств по этому проекту, опровержений по ним комиссии, замечаний бывшего военного губернатора и заключения по последним самой комиссии.

После того г. Оренбургский и Самарский генерал-губер­натор предложением от 10 апреля 1851 г. за № 48 уведомил г. председателя Пограничной комиссии, и отношения управляющего Министерством иностранных дел, что по окончании срока действия "Положения об управлении оренбургскими киргизами” министерство изготовило новый проект, который по порядку должен поступить на окон­чательное рассмотрение Государственного совета и что г. государственный канцлер, желая предварительно сооб­щить оный на соображение его генерал-губернатора, входил с докладом к государю императору и испросил Высочайшее повеление: оставить прежнее положение в своей силе впредь до введения нового, что же из новых правил и мер, изло­женных в помянутом проекте, которые найдены будут Его Высокопревосходительством особенно нужными и полез­ными по управлению оренбургскими киргизами предоста­вить ему, генерал-губернатору, вводить в действие, не ожидая окончательного рассмотрения всего положения, а только испрашивая на то разрешения Его Императорского Вели­чества через Министерство иностранных дел.

ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 49.

ПИСЬМО ОРЕНБУРГСКОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА ОБЛАСТНОМУ ПРАВЛЕНИЮ О ЗАДАЧАХ КОМИССИИ, СОЗДАННОЙ ДЛЯ ВЫРАБОТКИ НОВЫХ ПОЛОЖЕНИЙ "ОБ УПРАВЛЕНИИ КИРГИЗАМИ”

3 июля 1865 г.

Областному правлению оренбургскими киргизами

Высочайше утвержденным 2 февраля сего года журна­лом особого комитета, обсуждавшего вопрос об устройстве азиатской России и Оренбургского края, между прочим возложено на Министерства военных и внутренних дел войти в подробное рассмотрение начал, на которых должно быть устроено будущее управление киргизами как Оренбургского, так и Сибирского ведомств, причем определить:

а) в какой мере возможно и желательно постепенное приведение тех и других к одинаковому образу управления;

б) в чем должны заключаться начала, общие всем кирги­зам, и в чем необходимо применять или изменять их по различию местных условий;

в) не будет ли признано нужным сосредоточить в каком- либо одном ведомстве высшее заведывание делами всех киргизов, как оренбургских, так и сибирских, распределенное ныне между Комитетом министров и Министерствами военных и внутренних дел.

В исполнение сего оба министерства, рассмотрев подробно вопрос о преобразовании киргизского управления предварительно каких-либо соображений по сему предмету, признали необходимым:

1)           Командировать в Степь Сибирского и Оренбургского ведомств особую комиссию в составе двух членов, по одному от каждого министерства с тем, чтобы на одного из них возложено было председательство в этой комиссии, и двух депутатов по одному от Оренбургского края и Западной Сибири с делопроизводителем комиссии.

2)            На эту комиссию возложить собрание на месте всех данных относительно быта киргизов, их настоящего положения и тех административных начал, введения коих требуют местные условия степной жизни.

3)            В состав этой комиссии назначить:

—            со стороны Министерства внутренних дел членом и председателем, как старшего в чине члена Совета, министра внутренних дел действительного статского советника Гирса;

—            со стороны Военного министерства состоящего при главном управлении Генерального штаба для особых пору­чений и ученых занятий Генерального штаба полковника Гейнса.

УКАЗ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I О РАСПРОСТРАНЕНИИ НА КАЗАХОВ ОБЩИХ ЗАКОНОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

По указу Его Императорского Величества Правитель­ственный сенат слушал: предложение господина министра юстиции, стат.-секретаря Его Императорского Величества, тайного советника и кавалера графа Виктора Никитича Панина от 27 мая 1854 г. № 9787 следующего содержания: "Государь Император, по рассмотрении положения Сибирского комитета относительно распространения на сибирских киргизов общих законов империи, 19 мая Высочайше повелеть соизволил: в изменение и дополнение существующих законов о сибирских киргизах постановить следующие правила:

1.            Уголовными преступлениями в отношении к сибир­ским киргизам считаются измена, убийство, разбой, возбуждение своих соплеменников против правительства, явное неповиновение установленным властям, преступления по должности, подделка и умышленный перевод фальшивых государственных кредитных бумаг и монет, подлог и принятие ложной присяги по делам, судимым на основании общих российских законов за сии преступления, а также за преступления и проступки, учиненные киргизами не в местах кочевья их, а в городах и селениях — они приговари­ваются по общим законам империи.

2.            Дела о всех прочих преступлениях и проступках, учи­ненных киргизами, не исключая и кражи у частных лиц, подлежат равно, как и дела гражданские, разбору биев по киргизским обычаям на основании правил, поставленных в ст. 3371—3377 Св(ода) зак(онов) граждан(ских). Т. Х. 1842 г.

3.            Из дел гражданских, с коих упоминается в предшед- шем пункте, подлежат суду биев только те, кои возникают между самими киргизами. Дела сего рода, возникающие между киргизами и лицами, не принадлежащими к их пле­мени, в случае, когда сии лица не желают подчиниться суду биев, решать не по местным обычаям, а по общим законам империи; в сих случаях оные дела начинаются производ­ством в окружных приказах и в дальнейшем ходе подчи­няются правилам, и поставленным в ст. 3374—3376 Св(ода) зак(онов) граждан(ских). Т. Х. 1842 г.

4.            При суждении по киргизским обычаям дел о воровстве- краже бии обязаны сверх следующего за сие удовлетворения платежом приговаривать виновных в краже: не изъятых от телесного наказания — к наказанию розгами от 10 до 60 ударов, а изъятых от сего наказания — к содержанию под арестом на время от 7 дней до одного месяца и, следуя в назначении числа ударов розгам и срока заключения неко­торой постепенности, смотря по роду кражи и обстоятель­ствам, увеличивающим или уменьшающим вину подсуди­мого. Недовольные решением биев могут в течение одного месяца со дня объявления им оного жаловаться окружному приказу, который решит сии дела окончательно. Наказание розгами производится в волостном управлении, а пригово­ренные к аресту содержатся в особой камере, в помещениях, имеющихся при окружных приказах для содержания арестантов.

5.            Сообразно с общими существующими о том законами от наказаний телесных изъемлются (освобождаются. — Ж.К.) киргизские султаны, указные муллы, лица, всеми­лостивейше пожалованные военными и гражданскими чинами или же орденами, и престарелые, имеющие не менее 70 лет от роду, а равно и одержимые неизлечимыми болез­нями. Прочие киргизы, занимающие какие-либо должности, положенные в классах, каковые суть старшие султаны (председатели окружных приказов), когда они и не султан­ского происхождения, заседатели в приказах, волостные управители изъемлются также от наказаний телесных, доколе (пока. — Ж.К.) состоят в сих должностях. Равным образом от сего наказания изъемлются те старшие султаны не султанского происхождения, кои оставили службу прежде выслуги офицерского чина, но служили беспорочно не менее 3-х лет; заседатели в приказах по выслуге ими 6 лет и волостные управители после 9 лет службы. Бии, аульные старшины, а равно и лица, имеющие знаки отличия, всемилостивейше награжденные за заслуги кафтанами или медалями, освобождаются от наказаний телесных лишь по преступлениям маловажным, на точном основании № 8 при­ложения к ст. 19 Уложения о наказаниях.

Казахско-русские отношения в XVIII—XIX вв. Т. 2. С. 407.

РАПОРТ КОМЕНДАНТА ФОРТА № 1 МАЙОРА БУЛАТОВА

ОРЕНБУРГСКОМУ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРУ О ПРИЧИНАХ ВОССТАНИЯ ПОД РУКОВОДСТВОМ БАТЫРА Д. НУРМУХАМЕДОВА

5 декабря 1856 г.

Рапортом от 10 ноября за № 4339 я имел честь донести г-ну и. д. начальника корпусного штаба, что киргизы наме­рены сделать нападение на вверенный мне форт. В донесении рапорта этого имею честь представить к Вашему Сиятель­ству копию с отношения ко мне переводчика Ахмерова (от 30 ноября за № 123). Содержание отношения этого вполне подтверждается сведениями, доставленными мне лазут­чиками.

Толпы киргизов действительно собираются близ р. Уч- Уткул под начальством батыра Джангожи Нурмухамедова с намерением оградить первоначально непослушных им киргизов, потом сделать нападение на форт и, взяв оный, отдаться под покровительство хивинского хана, который с своей стороны (намеревался) дать им пособие. В случае же неудачного нападения на крепость Джангожа намерен сделать возможный вред укреплению, угнать с собой всех преданных нам киргизов на ту сторону Сыр-Дарьи. В заговоре этом, по слухам, должны принять участие бий табынского рода Бухарбай, султан Буре и Есет Кутебаров.

Вследствие этих слухов, которые начали уже оправ­дываться грабежами на той стороне реки, я счел себя обязан­ным по соглашению с начальником Аральской флотилии господином капитаном 2 ранга Бутаковым и прочими господами офицерами гарнизона сделать следующее распо­ряжение: 1) принять по форту строжайшие меры военной предосторожности;

2)            конвой при казачьем табуне (в 6 верстах от форта): к 25 казакам прибавить еще 25 человек;

3)            казачий резерв при форте увеличить до 100 человек и из этой сотни посылать постоянные разъезды по окрестностям форта на 10 и более верст;

4)            так как при форте не состоит казенных лошадей, то в случае, если бы встретилась необходимость выслать в поле орудия, назначить два полевых орудия, каждое при двух зарядных ящиках, 14 казачьих лошадей с необходимой вдобавок к артиллеристам прислугой из казаков. Затем всем казачьим лошадям до прекращения надобности отпускать фураж: 14 артиллерийским — по три гарн(ца), 100 резервным — по два гарнца и всем остальным — по одному гарнцу овса в сутки на лошадь;

5)            заведывающему инженерными работами предложить неоконченные части вала, предположенного между бастионами № 1 и 2, немедленно окончить и насыпать бар­беты, вооружать их орудиями. Для защиты казенного резерва и склада сена, находящихся в 1/2 версте от форта, вверх по Дарье, устроить на самом берегу батарею на одно орудие; на батарее этой, как равно в равелине № 2 и солдатской слободке, при появлении мятежников иметь постоянные пикеты от 15 до 20 человек;

6)            господину начальнику Аральской флотилии предо­ставить и по его усмотрению вооружить пароход "Перовский” и действовать по этой стороне реки;

7)            теперь же приказать всем преданным нам киргизским старшинам собрать к себе подведомственных им киргизов и стараться при пособии гарнизона защищать свои аулы от нападения хищников.

О чем почтительнейше донося Вашему Сиятельству, имею честь доложить, что причины, побудившие киргизов к враждебным действиям против русских, оказываются более или менее следующие: употребление киргизов на крепостные работы, а также притеснения и противозаконные поборы, производимые над ними безнаказанно переменными стар­шинами, состоящими под ведением переводчика Ахмерова.

Майор Булатов. Казахско-русские отношения в XVIII—XIX вв.

Т. II. С. 422.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО СЫРДАРЬИНСКОЙ ЛИНИЕЙ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА ФИТИНГОФА О НАГРАЖДЕНИИ РОДОПРАВИТЕЛЕЙ ЗА УЧАСТИЕ В БОРЬБЕ С ВОССТАНИЕМ ПОД РУКОВОДСТВОМ Д. НУРМУХАМЕДОВА

14 сентября 1857 г.

Здешние ордынцы, исполняя разные поручения начальства и оказывая иногда немаловажные услуги, как известно даже Вашему Превосходительству, не получают за то никакого жалованья, стараясь только обратить на себя внимание начальства, почему я считаю себя обязанным представить здесь достойных и просить ходатайства Вашего Превосходительства о выдаче им наград в поощрение за их службу, именно:

1)            управляющий алачинского рода Исет Тулепов с самого взятия кокандской крепости Ак-Мечети справляет эту обязанность с особенным усердием, полным бескорыстием, добросовестностью и честностью необыкновенной между киргизами. Он пользуется большим уважением киргизов, на него во все время служения не было ни одной жалобы. Я полагал бы наградить его серебряной медалью на аннинской ленте для ношения на шее;

2)            бий чумекеевского рода Тюбетева отделения Ярлыкап Манасов за оказанную им ныне преданность русским, доказанную неприятием никакого совершенно участия в возмущении минувшей зимой киргизов, где он имел все средства. Он, несмотря на приглашение Джангожи Нурмухамедова, не только решительно отказался от всякого участия, но даже советовал оставить и самому Джангоже это возмущение. Я признаю его достойным наградить серебряной медалью на аннинской ленте для ношения на шее;

4)           почетному киргизу алтынского рода Маметского отделения Тасыру Даирову за содействие начальнику форта № 2 во всех делах, касающихся киргизов, исправление при форте должности базарного и усердное выполнение всех вообще требований начальника того форта и особенно оказанную им службу во время бывшего зимой 1856 г. возмущения киргизов при форте № 1, когда он находился только с двумя ордынцами, полагаю удостоить серебряной медалью на аннинской ленте для ношения на шее;

5)            управляющие табынского рода Унтамбалинского отде­ления бий батыр Бухарбай Истекбаев и три стамбелинского отделения Саиль Байкадамов, известные своей храбростью ордынцы, исполнительные и честные. Первого я полагал бы удостоить производства в зауряд-хорунжие, так как уже он имеет серебряную медаль за Кумсуатское дело, а второ­го — серебряной медалью на аннинской ленте для ношения на шее;

6)            бия яппасского рода восточной части орды Уткульбая Исина, оказавшего особенное усердие при проверке им кибиточного сбора за 1855 и 1856 гг. с киргизов, кочующих около форта № 1, где, несмотря на смуты, происходившие зимой, успел открыть 919 кибиток; кроме того, этот ордынец несколько раз был начальником транспортов, привозивших в форты съестные продукты, под его начальством возчики верблюдов всегда были довольны и верблюды почти все возвращались обратно хозяевам, что очень редко в других транспортах, в которых много верблюдов падает от худого присмотра. За эти услуги, выходящие из ряда обыкновенных, я полагаю его достойным производства в хорунжие;

7)            бий кипчакова рода Джанабай Уразов, управляющий киргизами, кочующими около разрушенной крепости Чимкургана, преданный русским ордынец, исполнительный и довольно честный. Он первый явился в отряд генерал- майора Бларамберга, ходившим в 1852 г. под Ак-Мечеть. Достоин производства в зауряд-хорунжие;

8)            бия яппасского рода Балыкбая Тюребаева за постоян­ное и усердное выполнение им разных дел и муллу Мухамеджана Утегенова за исправление им должности письмоводителя при татарской канцелярии и исполнение возлагаемых на него различных поручений, я считаю достойным производства в зауряд-хорунжие;

9)            бия яппаского рода Буйдака Бигалина за выполнение поручений по разузнанию о шайках, собрание вообще сведе­ний и поездку для того в бухарские и хивинские пределы и принятие на себя выполнение таких поручений и поездку в такие места, на что не решаются другие, признаю вполне достойным чина зауряд-хорунжего;

10)          аргынского рода Караманского отделения Чудру Мур- забекова за доставление им сведений о замыслах бывшего мятежника Джангожи, двукратную поездку в его лагерь — суконным кафтаном при похвальном листе;

11)          табынского рода Унтабалинского отделения Иммуха- меду Туребаеву за усердие в службе взамен потерянного им в походе против скопища Джангожи именного серебряного перстня — выдать новый;

12)          почтарю форта № 2 киргизу алачинского рода Ал- тыбашева отделения Даулетбаю Кадырбаеву за поездку его с почтой прямо в Уральское укр. из форта № 2 по случаю бывшего минувшей зимою здесь возмущения, где он потерял три лошади, я полагал бы выдать ему денежное пособие по усмотрению начальства.

ЦГА РК. Ф. 384. Оп. 1. Д. 9. Л. 1—2.

ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ СИБИРСКОГО КОМИТЕТА ОБ УПРАВЛЕНИИ АЛАТАУСКИМ ОКРУГОМ

25 декабря 1862 г.

§ 1. Киргизы Большой орды, кочующие в юго-восточной части Киргизской степи сибирского ведомства, составляют особый округ, входящий в состав Семипалатинской области и называемый Алатауским...

§ 3. Управление Алатауским округом как в военном, так и в гражданском отношениях вверяется особому началь­нику. Состав же самого управления определяется прила­гаемым штатом.

§ 4. Местом пребывания окружного начальника пола­гается укрепление Верный; в случае выезда его из сего укрепления обязанности начальника округа исполняет старший из частных начальников войск, в укреплении Верный квартирующих.

§ 5. Начальник округа как в гражданском, так и в воен­ном отношениях подчиняется непосредственно военному губернатору Семипалатинской области, к которому и обращается за разрешением по всем делам, превышающим его власть. В случаях важных и экстренных он доносит прямо генерал-губернатору Западной Сибири и командиру Отдельного сибирского корпуса, представляя в то же время копии со своих донесений военному губернатору означенной области.

§ 6. Начальник округа имеет право сноситься с губерна­тором Западной Сибири; с начальниками же внутренних губерний, равно и Восточной Сибири — через военного губернатора Семипалатинской области, а в случаях экстренных, не терпящих отлагательства, через генерал- губернатора Западной Сибири.

§ 7. Начальник округа в случае преступления должности по военной части подлежит суду военному, а по части гражданской — гражданскому. Равномерно он подвергается ответственности: 1) когда превысит пределы власти, ему данной и 2) когда, оставив власть ему данную, без действия, небрежением своим допустит злоупотребления или государственный ущерб.

Казахско-русские отношения в XVIII—XIX вв. Т. 2. С. 491.