Уроки 31–32 ТЕМА РОССИИ В ПОЭЗИИ АЛЕКСАНДРА БЛОКА. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЬ РОССИИ В ЦИКЛЕ «НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ»

Уроки 31–32
Тема России в поэзии Александра Блока.
Исторический путь России в цикле
«На поле Куликовом»

Цели: проследить, как тема России звучит в поэзии Блока, как представлен ее исторический путь в цикле «На поле Куликовом»; углубить понятие образа-символа; развивать навыки анализа лирического текста.

Ход уроков

I. Проверка домашнего задания.

1. Каким предстает «страшный мир» в лирике Блока?

2. Расскажите о значении образов-символов в стихах Блока.

3. Обобщающее слово учителя.

Послушайте, как представляет систему символов поэзии Блока исследователь его творчества В. С. Баевский.

Блок создал цельную, всеобъемлющую систему символов, в основе которой лежит постижение Бога, поиск жизненного пути, порыв к идеалу и т. п. Заря, звезда, солнце, белый цвет – все это синонимы Прекрасной Дамы... Размыкание кругов – порыв к ней. Ветер – знак ее приближения. Утро, весна – время, когда надежда на встречу наиболее крепка. Зима, ночь – разлука и торжество злого начала. Синие, лиловые миры, одежды символизируют крушение идеала, веры в самую возможность встречи с Прекрасной Дамой. Болото символизирует обыденную жизнь. Желтые фонари, желтая заря (Блок писал прилагательное «желтый» через «о» и придавал этому большое значение) символизируют пошлость повседневности.

Это лишь небольшой фрагмент «словаря» символов Блока. Он весьма упрощен: в зависимости от контекста значения символов колеблются в широких пределах... Чтобы постичь систему символов Блока, следует изучить и продумать всю его поэзию. Здесь необходима работа души.

II. Работа над новым материалом.

1. Лекция учителя.

Символы пронизывают и произведения Блока о России. Тема родины, России – сквозная блоковская тема. На одно из последних его выступлений, где поэт читал самые разные свои стихотворения, его попросили прочесть стихи о России. «Это все – о России», – ответил Блок и не покривил душой, ибо тема России была для него поистине всеобъемлюща.

В письме к К. Станиславскому в декабре 1908 года Блок писал: «...стоит передо мной моя тема, тема о России. Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это – первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К нему-то я подхожу давно, с начала своей сознательной жизни».

«Родина» для Блока – понятие настолько широкое, что он посчитал возможным включить в цикл и стихотворения сугубо интимные («Посещение», «Дым от костра струею сизой...»), и стихотворения, прямым образом связанные с проблематикой «страшного мира» («Грешить бесстыдно, непробудно...», «На железной дороге»). О своей неразрывной связи с родиной, с ее во многом темной и трудной судьбой говорит поэт в стихотворении «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?..»

Заранее подготовленный ученик читает наизусть.

В этом стихотворении поэт не только подчеркивает свое единство с судьбой родины, но и обращается к ее истории: называет племена Чудь и Меря, вспоминает народного героя Ермака, использует образы-символы фольклора и древней русской литературы (соколы, лебеди – русские воины: «...Соколов, лебедей в степь распустила ты – / Кинулась из степи черная мгла...»).

Возникающий в последней его строфе символический образ («Тихое, долгое, красное зарево / Каждую ночь над становьем твоим») – предвестие грядущих перемен.

Совсем по-иному раскрывается тема России в стихотворении «Новая Америка». Поначалу перед читателем все та же «убогая» Русь с ее «страшным простором» и «непонятной ширью». Однако постепенно лицо России проясняется («Нет, не старческий лик и не постный / Под московским платочком цветным»). На ее просторах появляются фабричные трубы, корпуса заводов, «города из рабочих лачуг». В последних строфах Блок говорит о том, что ископаемые богатства родины помогут ее обновлению. С первого взгляда такое утверждение для поэта кажется неожиданным, но Блок на самом деле серьезно размышлял о роли национальной промышленности в «великом возрождении» России. «Будущее России, – писал он, – лежит в еле еще тронутых силах народных масс и подземных богатств». Его «Новая Америка» – поэтический образ будущей России, «нового света», «Великой Демократии».

Цикл «Родина» завершает небольшое стихотворение «Коршун». В нем сосредоточены все ведущие мотивы, прозвучавшие в цикле. Тут и приметы неброского российского пейзажа, и напоминание о подневольной судьбе русского человека, и черты отечественной истории, и обобщенный образ самой родины. Все это глубоко народно и неразрывно связано с фольклорной стихией. А сам Коршун – символ тех зловещих сил, которые тяготеют над Россией. Вопросы, поставленные в конце стихотворения и усиленные анафорой «доколе», не являются обычными риторическими вопросами. Автор обращает их и к себе, и к читателям, и, быть может, к самой Истории как активный призыв к действию: Доколе матери тужить? Доколе ворону кружить?

Смысловое ядро цикла составляют стихи, посвященные непосредственно России. Среди самых значительных – цикл «На поле Куликовом» и стихотворение «Россия».

2. Индивидуальное сообщение учащегося на тему «Стихотворение Блока "Россия". Восприятие, истолкование, оценка».

Дополнение. Стихотворение Блока «Россия» – самое известное из цикла «Родина». В нем слиты воедино чувство любви к родине и вера в ее будущее  возрождение.  Интересна  история  его  создания. В первой публикации оно содержало вдвое больше строф, чем в последующих. Блок изъял ряд строф полностью, а некоторые переделал. Что же убрал поэт и почему?

Во-первых,  две  строфы,  где  говорится  об  ископаемых  богатствах России:

Сулишь ты горы золотые,

Ты дразнишь дивным мраком недр.

Россия, нищая Россия,

Обетованный край твой щедр!

Казалось бы, это неопровержимая истина. Еще Некрасов писал: «ты и убогая, ты и обильная...» Но для Блока важно, что его любовь к России не связана с ее богатствами. Он принимает ее в унижении и нищете, и в этом проявляется подлинная любовь («Да, и такой, моя Россия, / Ты всех краев дороже мне»).

Подверглись сокращению и три строфы, предшествующие концовке. В них поэт создает живой и пленительный портрет красавицы крестьянки:

Она пред встречным опускает

Глаза лукавые свои...

… … … … … … … … … … …

Ручей бежит, бурля и пенясь,

Взглянула – взором обожгла,

Мы поравнялись, – подбоченясь,

Как лебедь, плавно прочь пошла...

«На этот раз поэта, видимо, не удовлетворила чисто иллюстративная функция  этого  описания.  Здесь  образ  России не сливается с образом женщины, что было характерно для блоковской символистской концепции («О, Русь моя! Жена моя!»), а подменяется им. К тому же блоковская женщина в этом эпизоде слишком напоминает некрасовскую красавицу (у Блока: «Взглянула – взором обожгла»; у Некрасова: «Посмотрит – рублем подарит»).

В окончательном варианте в стихотворении выражено чувство нераздельности личной судьбы и судьбы родины, органическое ощущение национальной стихии, любовь к неброской деревенской природе, внимание к народному слову, наконец, к традициям отечественной литературы.

Уже в первой строфе образ тройки может вызвать ассоциацию с гоголевской Русью-тройкой. А следующая строфа вновь заставляет вспомнить о лермонтовской «странной любви» к отчизне:

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни – ветровые

Как слезы первые любви!

И далее развертывается чисто блоковское чудо «перетекания» образа женщины в образ родины и наоборот. Его Россия – женщина-красавица то ли из сказки, то ли из жизни. Ее красота – «разбойная», непокорная. Поэтому даже во власти «чародея» она «не пропадет», «не сгинет». Только «забота затуманит» ее «прекрасные черты». А далее снова образ женщины незаметно переходит в образ родины:

Ну что ж? Одной заботой боле –

Одной слезой река шумней,

А ты все та же – лес, да поле...

И опять женщина:

Да плат узорный до бровей...

Заключительная строфа – шестистишие. Она возвращает к началу стихотворения – теме тройки, теме пути. Она устремлена в будущее («И невозможное возможно»). А блеснувший «в дали дорожной мгновенный взор из-под платка» и звенящая «тоской острожной глухая песня ямщика» возвращают к непокорной, «разбойной красе» России. Напоминают о «высоких и мятежных днях», приближение которых пророчески предсказано поэтом и в его цикле «На поле Куликовом», с которым мы ближе познакомимся сегодня на уроке.

III. Практикум. Анализ поэтического текста.

Работают  5  групп  (по  количеству  глав  в  произведении  «На  поле Куликовом»).

1. Слово учителя.

Подобно всем символистам, Блок воспринимал Россию как средоточие «западной» и «восточной» стихий. Именно такой предстает Родина в его одноименном цикле, частью которого является «На поле Куликовом». «Восток» – это торжество безличия, растворение (вплоть до полной потери воли) человека в родовом и шире – природном начале. Это – источник мирового нигилизма. «Запад» же, с точки зрения символистов, – обособление личности, дерзнувшей на самообожествление, на замену собою Бога. Обращение к этой проблеме характерно для творчества Блока.

– Что вы знаете о Куликовской битве как историческом событии?

В 70-е годы XIV века Русь стала менее зависимой от Золотой Орды: русские князья все чаще давали отпор ее набегам. Московский князь Дмитрий Иванович повел открытую борьбу с Ордой. Правитель Мамай создал большое войско для битвы с русским князем. Две страшные силы сошлись на Куликовом поле, и не могло быть между ними примирения. Десятки тысяч всадников сталкивались вплотную, рубили мечами, кололи копьями. И татары, и русичи были мужественны, отважны и выносливы. Но ратники Мамая мечтали о грабежах и разорении, русские же воины помышляли о защите и спасении своей земли, и русская дружина...

нанесла такой удар

С отвагою такою,

Что в страхе сонмища татар

Бежали с поля боя.

Никто остановить не мог

Смятенного потока –

Орда катилась на восток,

Гонимая жестоко.

                Н. Кончаловская

– Чем же эта тема стала интересна Александру Блоку?

В смутные времена, в канун великих событий, всегда обостряется интерес к истории. Раздумья о судьбах Родины на рубеже веков: «Двадцатый век... Еще бездомней, еще страшнее жизни мгла...» – приводят Блока к созданию поэтического цикла, где звучит не только история, но и современность. Судьба России осмысливается им как трагическая, поэтому и мотив служения Родине, призыв к ее защите – центральный, ведущий. Традиционный для русской литературы жанр гражданской лирики дает Блоку возможность напрямую выражать те чувства, которыми было продиктовано его известное письмо К. Станиславскому: «Произношу я имя Россия... Ведь здесь – жизнь и смерть. Счастье или погибель».

Куликовская битва, в результате которой победа князя Дмитрия Донского над ханом Мамаем положила начало освобождению Руси от татаро-монгольского ига, была воспринята поэтом в качестве символического события, имеющего современное значение. Для Блока она, прежде всего, означала победу воли над безволием, личности над безличностью.

Образ лирического героя у Блока сливается с образом защитника Родины. Это и голос древнерусского воина на Куликовом поле перед битвой, и голос поэта в канун великих исторических событий: «Я – не первый воин, не последний...» Это клятва русского воина и русского поэта «за святое дело мертвым лечь».

Начальное «мы, сам-друг» – очень характерно для блоковской лирической системы, которая насквозь диалогична. «Мы» объединяет не только лирического героя и читателя, не только автора и его современников. Блоковское «мы» объединяет автора и его соотечественников, независимо, в каком времени они находятся. Это духовное единение, наша общая любовь и общая тревога за русскую землю.

Цикл отчетливо распадается на три части.

Первое стихотворение «Река раскинулась. Течет, грустит лениво...» – зачин. Следующие два рисуют лирического героя как одного из участников легендарной битвы. Четвертое и заключительное пятое стихотворения повернуты в современность, они призваны знаменовать победу героя над проклятым «татарским игом» сомнений, противоречий, иронии, то есть тем темным, что властвовало и продолжает властвовать над его «лирической» душой.

Поскольку в основу цикла положен конкретный исторический факт, у него есть и своеобразный «сюжет».

Ваша групповая работа поможет «проследить» этот сюжет, а анализ текста даст возможность лучше разобраться в авторском замысле.

2. Примерный план анализа поэтического текста (записан на доске или дан каждому из учащихся как памятка).

План разбора лирического стихотворения.

1. Дата написания.

2. Реально-биографический и фактический комментарий.

3. Жанровое своеобразие.

4. Идейное содержание (ведущая тема, основная мысль, эмоциональная окраска, преобладающие интонации).

5. Структура стихотворения:

а) сопоставление и развитие основных словесных образов: по сходству, по контрасту, по смежности, ассоциативности, по умозаключению;

б) основные изобразительные средства: метафора, метонимия, сравнение,  аллегория,  символ,  гипербола,  литота,  ирония,  сарказм,  перифраза и т. д.;

в) речевые интонационно-синтаксические особенности: эпитет, антитеза, инверсия, эллипс, параллелизм, риторический вопрос, обращение, восклицание и т. д.;

г) основные  особенности  ритма,  рифмы,  строфика,  инструментовка (эвфония, звукопись).

6. Черты лирического героя.

Помните, что один из принципов литературного анализа гласит, что нужно рассмотреть минимальное количество максимально характерных для текста признаков. Такой анализ позволит приблизить интерпретацию текста к авторскому замыслу.

3. Групповая работа. Анализ текста. Результат работы представляется в форме защиты (это может быть выступление одного представителя группы или каждый из членов группы отвечает на один из вопросов предложенного плана).

В  первом  стихотворении  показано  движение  воинов  по  полю  боя («Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами / Степную даль»). Но содержание его неизмеримо богаче. Оно играет роль пролога и вводит в цикл широкую тему России. Необычна его ритмическая организация: сочетание длинных (5 и 6-стопных) и коротких (3 и 2-стопных) ямбов передает противоречие между внешним спокойствием («Река раскинулась, течет, грустит лениво / И моет берега») и напряженным, тревожным ожиданием предстоящего («Летит, летит / Степная кобылица / И мнет ковыль»). Постепенно настроение тревоги нарастает.

Именно в этом стихотворении поэт «дерзнул» вместо привычного эпитета «Матушка-Русь» предложить свой, предельно личный: «О, Русь моя! Жена моя!» Некоторых современников такая вольность шокировала. Поэт Сельвинский уже в 1960 году заявил: «Меня... коробит от того, что моя родина оказывается... женой Александра Александровича». Но необходимо уяснить, что в блоковском контексте слово «жена» употребляется вовсе не в обычном житейском, а в символическом смысле, напоминая о высоком поэтическом идеале молодого Блока, «вечной женственности». Это стихотворение содержит также строки, выразившие сущность времени, да, пожалуй, и человеческой жизни в целом: «И вечный бой! Покой нам только снится / Сквозь кровь и пыль...».

Своеобразна композиция второго стихотворения.

В первой строфе наблюдаем типичное для народной поэзии единство жизни природы и человека. Пейзаж открывается читателю через восприятие лирического героя – участника описываемых событий. Обращает на себя внимание общая атмосфера тревоги, обреченности («Не вернуться, не взглянуть назад»). Тревожные крики лебедей предвещают недоброе.

В поэтическом языке Древней Руси лебеди – символ верности, чистоты. Но одновременно – и тревоги, смятения. Тонко чувствуя и понимая «простые знаки великого мира», Блок точно воспроизводит образный строй, соответствующий древнерусской литературе.

Во второй строфе – тот же параллелизм внешнего (природного) и внутреннего (человеческого). Безглагольный синтаксис, неполные предложения ускоряют внутренний ритм стихотворения. Нарастает эмоциональное напряжение, обостряется предчувствие беды («горючий белый камень», «поганая орда», «не взыграет... никогда»).

В третьей строфе звучание прямой речи создает эффект присутствия, акцентирует внимание читателя на кульминационных строках, выражающих авторскую идею, причем призыв к защите Родины, наполненный высоким патриотическим пафосом, утверждающий святость освободительной борьбы, произносится не только от имени друга, а, возможно, и от лица всего поколения.

Четвертая строфа носит философский характер: «Я – не первый воин, не последний...». Там же звучит неприкрытая горечь: «Долго будет родина больна». Последние две строки рождают ассоциации с плачем – традиционным фольклорным жанром (это и плач Ярославны из «Слова...», и соответствующие эпизоды из «Задонщины»).

Послушайте, как звучат эти поэтические строки в «Задонщине»:

И воспели бяше жалостные песни – восплакашася ecu княгини и боярыни и ecu воеводские жены о избиенных. Микулина жена Васильевича Марья рано плаката у Москвы града на забралах, аркучи тако: «Доне, Доне, быстрая река, прорыла ты ecu каменные горы и текеши в землю Половецкую. Прилелей моего господина Микулу Васильевича ко мне!» А Тимофеева жена Валуевича Федосъя тако же плакашеся, аркучи тако: «Се уже веселие мое пониче во славном граде Москве. И уже не вижу государя Тимофея Волуевича в животе!»...

«Жена» у Блока – и любимая женщина, и Родина («О, Русь моя! Жена моя!»), так что просьба о поминании обращена и к родине тоже, а может быть, к Родине – прежде всего. Это главное утешение для идущего на битву воина – положить голову «за други своя», за святое дело. И в звуковом строе  финала  –  напевность,  покой,  уверенность  в  правоте  принятого решения.

Слово «жена», часто встречающаяся в поэтике Блока, восходит к библейской традиции. В данном случае это стилистически окрашенное слово: «жена» – в значении «женщина», а не синоним «супруги».

В лексике этого стихотворения ярко выражено фольклорное начало и книжное, характерное для древнерусской литературы.

Вся совокупность художественных средств: метафоры (стяг взыграет), эпитеты  (гордочий  камень),  антитеза  (первый  –  последний),  инверсия (чтоб недаром биться с татарвою...) и др. – используется Блоком с одной целью – как можно полнее донести главную идею единения героя со своей страной, с ее трагической судьбой. В третьем стихотворении ритм меняется. Возникает новая тема. На берегу Непрядвы перед героем возникает символический образ – «Ты». Сначала герой только предчувствует ее появление («В темном поле были мы с Тобою...», «слышал я Твой голос сердцем вещим / В криках лебедей»). Но вот «Ты» здесь

И с туманом над Непрядвой спящей,

Прямо на меня

Ты сошла, в одежде свет струящей,

Не спугнув коня.

Серебром волны блеснула другу

На стальном мече,

Осветила пыльную кольчугу

На моем плече.

Но кто же эта загадочная «Ты»? Быть может, просто любимая женщина? Или Божья матерь? Или сама Россия? Символический образ допускает различные толкования.

В четвертом стихотворении образ «Ты» продолжает развиваться. Бесспорно  «Ты»  –  это  воплощение  светлого  идеала,  который  помогает герою выстоять в самых суровых испытаниях времени, который зовет за собой:

...Опять за туманной рекою

Ты кличешь меня издали...

...Не знаю, что делать с собою,

Куда мне лететь за тобой!

К этому идеалу стремится лирический герой стихотворения:

«Явись, мое дивное диво!

Быть светлым меня научи!».

Эти строки будто раздвигают временные рамки произведения: герой летит на белом коне,

Вздымается конская грива...

За ветром взывают мечи...

Его мысли уже не только о Древней Руси, измученной татаро-монгольским игом, но и о России настоящей и будущей:

Вздымаются светлые мысли

В растерзанном сердце моем,

И падают светлые мысли,

Сожженные темным огнем.

Завершающее стихотворение цикла окончательно проясняет его общий замысел. Обращаясь к прошлому, Блок не ставил перед собой цели воспитания современников в духе воинской доблести и патриотизма. В прошлом он искал соответствия настоящему, а в настоящем – прошлому. «Куликовская битва, – писал он в примечании к циклу, – принадлежит... к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди». И, по его убеждению, время «возвращения» наступает в начале XX века. Грядут решающие перемены, по своей суровости, размаху и значению не только не уступающие битве на поле Куликовом, но, может быть, и превосходящие ее.

В заключительной части Блок обращается к более «строгому» классическому четырехстопному ямбу:

Но узнаю тебя, начало

Высоких и мятежных дней!

… … … … … … … … … …

Не может сердце жить покоем,

Недаром тучи собрались.

Доспех тяжел, как перед боем.

Теперь твой час настал. – Молись!

Этими мужественными стихами, устремленными в будущее, поэт завершает свой замечательный цикл.

4. Заключительное слово учителя.

Завершается беседа о России Блока словами Георгия Иванова:

В «Стихах о России» нет ни одного «былинного» образа, никаких молодечеств и «гой ecu». Но в них – Россия былин и татарского владычества, Россия Лермонтова и Некрасова, волжских скитов и 1905 года... Книга Блока – точно чистый воздух, от соприкосновения с которым рассыпаются в прах стилизаторские мумии «под народ».

Стихи Блока истинно классичны... Это естественная классичность мастера, прошедшего все искусы творческого пути, некоторые из них стоят уже на той ступени просветления простоты, когда стихи, как песня, становятся доступными каждому сердцу.

IV. Итог уроков.

Домашнее задание.

1. На основе статьи в учебнике (с. 199–203) и прослушанной лекции составить устное сочинение «Образ России в лирике Блока».

2. Выучить стихотворение Блока о Родине («Осенняя воля», «Русь», «Россия», из цикла «На поле Куликовом»).

3. Индивидуальное задание:

А) Проследите изменение и обогащение образа России в творчестве Блока – от стихов «Осенняя воля» и «Русь» до цикла «Родина», вошедшего в третий том собрания сочинений (задание 3, с. 210).

Б) Что такое «соловьиный сад» в одноименной поэме Блока – простой «соблазн» или образ счастья, которое представляется автору морально невозможным в окружающем его «страшном мире»? Есть ли связь содержания этой поэмы с темой Родины в лирике Блока?