Урок 45 Л. Н. ТОЛСТОЙ: СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ. РАССКАЗ «ПОСЛЕ БАЛА»
Урок 45 Л. Н. ТОЛСТОЙ:
СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ. РАССКАЗ «ПОСЛЕ БАЛА»
Цели урока:
представить вехи жизненного пути Л. Н. Толстого, обратившись к личному опыту и
знаниям учеников; познакомить учащихся с «Делом солдата Шебунина»; начать
работу над рассказом «После бала».
I. Организационный
момент.
II.
Сообщение темы и целей урока.
III. Работа
по новой теме.
1. Беседа с учащимися по вопросам.
– Какие
ассоциации возникают у вас, когда вы слышите имя Льва Николаевича Толстого?
– Как вы представляете
внешность этого человека?
– Каким вы видите его
внутренний облик?
(Л. Н.
Толстой – мудрый и глубоко понимающий людей человек. Вспомнить рассказ
«Кавказский пленник», повесть «Детство», фильмы по его произведениям.)
2. Рассматривание портрета Л. Н. Толстого работы Н. Н. Ге, написанный в 1884 г.
– Какое впечатление
оставляет у вас этот портрет? (Впечатление глубокого спокойствия духа и в то
же время напряженной работы мысли. Ге рисовал писателя, когда тому было 56
лет.)
3. Беседа по теме урока.
– Каковы же вехи жизненного
пути? Каковы истоки творчества Толстого?
Да, конечно же, детство,
любимая, неразлучная Ясная Поляна! Но где же истоки творчества? Какие страницы
помогут нам их ощутить?
– Перенесите в тетради
«опорные» слова и словосочетания, которые запечатлели бы нравственные, духовные
и, конечно же, эстетические («прекрасные»!) истоки личности и творчества
писателя. («Счастливая, невозвратимая» пора детства; семейный уют, родители
и близкие; радости и огорчения дружбы; простое сердце Натальи Савишны и Карла
Ивановича; раскаяние и прозрение детских лет...)
Попробуем
представить географию жизненного пути Льва Николаевича Толстого и перенесем ее
в тетради; тут же, под каждым географическим именем, дадим его лаконичную
расшифровку:
Ясная Поляна →
Казань → Ясная Поляна →
Кавказ
↓ ↓ ↓ ↓
Детство Университет Возвращение Военная служба
– Как Толстой
оказался в Казани? (Увы, в силу горестных обстоятельств: смерть матери
(помните главу «Горе» в «Детстве»?), а затем и отца, не очень-то приятная опека
тетушки, живущей в Казани, и переезд к ней, поступление в один из старейших
российских университетов...)
– Что означает возвращение
в Ясную Поляну?
Это отнюдь не обычное
возвращение! Поскольку юный граф Толстой спешит в Ясную Поляну, не закончив
юридический факультет и, стало быть, не получив университетского диплома,
странно, не правда ли? Этот неожиданный поворот в жизни будущего писателя очень
подробно объяснен в рассказе Толстого «Утро помещика», герой которого, князь
Нехлюдов, оставляет университет и возвращается в родное имение... И вдруг ...,
но посмотрите на эту фотографию и найдите на ней графа Толстого (перед классом
– фотография «Л. Н. Толстой среди сотрудников «Современника»).
Да, новый и еще более
резкий поворот, совсем уже неожиданный поворот в жизни Толстого: он офицер,
участник кавказской войны.
Как объяснить это?
Никто графа Толстого на
военную службу не призывал! Но таков уж был его характер, жаждавший бури
прямо-таки как лермонтовский парус: жизнь в Ясной Поляне казалась слишком
спокойной и благополучной, к тому же мучительные разочарования, несбывшиеся
надежды, рухнувшие планы, пока отнюдь не литературные (об этом смятении
молодого графа Толстого – в «Утре помещика»), и будущий писатель надеется найти
успокоение в полной опасности армейской службе, полагая, как и лермонтовский
Печорин, «что скука не живет под чеченскими пулями».
Удивляетесь? Но Толстой на
наше удивление ответил бы словами-строками все того же любимого Лермонтова:
Еще не знаешь ты, кто я!
Утешься: нет, не мирной доле,
Но битвам, родине и воле
Обречена душа моя!..
Между прочим, офицерская
доля, которую вдруг избирает Толстой, совсем не обязывает его служить
непременно на Кавказе: потомок древнего боярского рода, граф Толстой мог бы
выбрать и гвардию, служить в столице, как пушкинский Дубровский, так нет же,
его понесло на Кавказ! Почему?
Напряженно, внимательно
вглядывается он в обычаи горцев, чувствуя к ним отнюдь не враждебность, а
напротив, сердечное расположение, даже влечение (вспомните «Кавказского
пленника»).
Толстой на войне,
оказывается, отнюдь не войны искал, а человека, человеческого участия людей
друг к другу и, как на протяжении всей своей жизни, – «зеленую палочку»,
которая подскажет, «как сделать всех людей счастливыми».
Оставил ли Кавказ
существенный след в судьбе Толстого? Несомненно! Этот вольный край сыграл
решающую роль в его судьбе: здесь, на Кавказе, Толстой стал писателем! Как вы
думаете, почему литературный дебют Толстого связан с Кавказом, какое
произведение стало его первой книгой? Повесть «Детство»! Таким был этот
странный великий человек, бесстрашный офицер, таивший в душе своей мечту о том,
как вернуть людям «простоту, добро и правду», которые навсегда слились в памяти
его сердца со «счастливой невозвратимой порою» детства...
– Давайте теперь еще раз
попытаемся представить живого Толстого, каким он был в своей обычной,
повседневной жизни. Попробуйте найти точные определения его личности и запишите
их.
(Гуманный, великодушный,
милосердный, отзывчивый, правдивый, мудрый, самоотверженный, бесстрашный,
бескомпромиссный...)
– А, как вы думаете,
складывались отношения Толстого с армией, с русским солдатом?
Заглянем в Ясную Поляну в
тот самый день, который станет одним из особенно мучительных и переломных для
Толстого...
Мы застанем его в
состоянии какой-то непонятной тревоги, даже смятения: писатель буквально не
находил себе места. Что же стряслось, что могло в такой степени вывести его из
равновесия? А случилось вот что...
4. Рассказ ученика-ассистента (или учителя).
«До Ясной Поляны донеслись
известия о событиях, разыгравшихся в полку, расквартированном неподалеку:
солдат ударил офицера! Событие для армии действительно из ряда вон выходящее!
Однако не само событие потрясло Толстого, сколько его последствия: вот-вот
состоится суд, исход которого предрешен: солдат будет предан «смертной казни
расстрелянием», как сформулировали единственную меру наказания за подобное
преступление законы, действовавшие в армии. Но автор «Севастопольских
рассказов» не мог дать в обиду солдата – «солдатика», как не без нежности
называл писатель «хранителя» земли Русской, мученика тяжкой рекрутчины... Но
как? Как спасти Ивана Шебунина – Лев Николаевич только что узнал имя
«преступника», посмевшего поднять руку на «их благородие», – как спасти его от
позорной смерти – не на поле брани, где он показал бы всю меру своей отваги, а
на дворе солдатской гауптвахты, а может быть, и на плацу, на глазах товарищей,
где он будет не убит – расстрелян, – ими, товарищами, расстрелян?.. И вдруг его
осенило: «Смогу!» К барскому дому подлетела коляска: граф толстой приказал «мигом ехать» в
соседнюю деревню, в полк... Легко представить смятение офицеров, когда в их
полк пожаловал прославленный писатель. «Ради мужика? Помилуйте, Лев
Николаевич!» – они пытались отговорить Толстого от его безумного, как им
казалось, решения: выступить на суде защитником солдата Шебунина.
Представляете, какой резонанс будет иметь «дело солдата Шебунина» с участием в
качестве адвоката графа Толстого, едва ли не самого влиятельного в России
человека! Кажется, это был единственный в жизни Толстого случай, когда он с
благодарностью вспоминал годы учебы, – увы, незавершенной, но не пропавшей
даром – на юридическом факультете Казанского университета... «Я бы хотел
поговорить со своим подзащитным», – языком юриста-профессионала заявил Толстой.
И вот перед ним «возмутитель спокойствия»! Писатель, взглянув на него, не
поверил, что этот неказистый, робкий, вмиг растерявшийся не солдат, а
действительно «солдатик» мог поднять на кого-нибудь руку, тем более – на
офицера. Толстой невольно вспомнил и покорных ратной воле солдат из
«Севастопольских рассказов», и особенно кроткого Платона Каратаева из «Войны и
мира», образ которого он с такой любовью создавал на страницах романа-эпопеи...
А сейчас Платон Каратаев, обернувшийся Иваном Шебуниным, растерявшись, с трудом
связывал слова, пытаясь объяснить «их сиятельству», как «бес его попутал». И
как «их благородие» изо дня в день измывался, «бил так, что не приведи
Господи», «уж не зная, куда деться», «уж простите, меня, Ваше сиятельство, я
так, и эдак винился, пусть стреляют меня, – виноват, что уж говорить...»
Вероятно, так каялся бы Платон Каратаев, если бы его «бес попутал...» Толстым
овладело состояние, которое он передал в первой же фразе своего памфлета против
смертной казни, в заглавии его: «Не могу молчать!»... Наступил день суда.
Толстой с непривычной для него ролью адвоката справился блестяще: юридически
безупречно доказал виновность отнюдь не солдата Шебунина, а следовательно, если
и не абсолютную его невиновность, то «смягчающие вину обстоятельства» граф
Толстой представил суду неопровержимо... Но, увы, обстоятельств этих не
признавали армейские законы. И тем не менее члены суда были в замешательстве...
Но подчинились-таки они букве закона: Шебунин был приговорен к расстрелу. Толстой,
потрясенный, возвращается в Ясную Поляну, вне себя от того, что он бессилен
спасти Шебунина. Он настолько в смятении от случившегося, что забыл о
неотложных литературных замыслах, о рукописях, которые ждали его пера, – в
мыслях его только солдат, дни которого сочтены... И вдруг Толстой вспомнил, что
среди высокопоставленных чиновников генерального штаба есть влиятельные лица,
упорно добивающиеся знакомства с ним, досаждающие письмами, мечтающие о
приглашении в Ясную Поляну. Толстой тут же написал несколько писем, адресовав
их тем, кто был в силах спасти Шебунина. Отказать Толстому не посмел никто, и в
полк, где вот-вот должен быть приведен в исполнение смертный приговор, летит
депеша, отменяющая его. Она, увы, опоздала... Что же Толстой? Толстой, как никогда
прежде, не мог молчать. Он прекрасно понимал, сколько еще в России Шебуниных,
сколько истязаемых, униженных и оскорбленных, а то и ждущих своего смертного
часа! Лев Николаевич не смог спасти беззащитного солдата юридическими доводами,
соображениями гуманности и справедливости, взывая к христианскому чувству тех,
от кого зависела судьба солдата, но Толстой мог защитить его, пробудить
раскаяние в «их благородиях» как писатель. И он создает страницы, занимающие
среди его произведений особое место, – даже рядом с «Севастопольскими
рассказами» и «Войной и миром».
5. Чтение с отдельными купюрами завершающих
страниц рассказа «После бала» (в зависимости от оставшегося времени можно
увеличить или сократить объем текста сохранив финальную сцену).
«... С бала я уехал в
пятом часу (утра, разумеется), пока доехал домой, посидел дома...»
IV. Подведение итогов урока.
– Как вы считаете, стоило
ли рассказывать о судьбе безвестного солдата Ивана Шебунина?
– Помните, как озаглавил
Толстой свой рассказ? «После бала». Но началось-то все, несомненно, с БАЛА! Что
же могло на нем произойти, если за ним последовала жуткая сцена на плацу –
истязание жалкого, беззащитного человека, которого даже «братцы» не пожалеют,
не «помилосердствуют», как бы он их ни умолял?
И почему произошло это
именно «после бала»: что за странное совпадение?
И причем здесь полковник и
перчатка его, которой он хлещет по лицу солдата, посмевшего «промазать», –
подробность, на которую вы, надеюсь, обратили внимание.
Домашнее
задание: перечитать рассказ, составить план (сложный, так как само название
подсказывает, на сколько частей можно разделить это произведение; попытаться
ответить на поставленные вопросы.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.