Урок 41 ВНЕКЛАССНОЕ ЧТЕНИЕ. М. Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН: ПИСАТЕЛЬ, РЕДАКТОР, ИЗДАТЕЛЬ. «ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА» – ХУДОЖЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ САТИРА

Урок 41 внеклассное чтение. М. Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН: ПИСАТЕЛЬ, РЕДАКТОР, ИЗДАТЕЛЬ. «ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА» – ХУДОЖЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ САТИРА

Цели урока: вспомнить основные страницы жизни и творчества писателя, сформулировать свое собственное, личное отношение к его произведениям; познакомить с художественно-политической сатирой М. Е. Салтыкова-Щедрина – «История одного города»; отметить иронию писателя-гражданина, бичующего основанный на бесправии народа строй.

Ход урока

I. Организационный момент.

II. Сообщение темы и целей урока.

III. Самостоятельная работа по вопросам.

1. Что такое юмор? сатира?

Приведите примеры из известных вам литературных произведений.

2. Что такое гротеск? Приведите примеры гротеска из «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта и сказок Салтыкова-Щедрина.

(Гротеск – изображение чего-либо в фантастическом, уродливо-комическом виде.)

IV. Работа по новой теме.

1. Беседа с учащимися по вопросам.

– Вспомните, что вы знаете о жизни Салтыкова-Щедрина.

– Какие его произведения вы читали?

– Какова его настоящая фамилия? Как появился псевдоним «Щедрин»?

– Какое впечатление у вас осталось после знакомства со «Сказками для детей изрядного возраста»?

2. Слово учителя.

Салтыков-Щедрин родился в дворянской семье, в селе Спас-Угол Тверской губернии. С 10 лет он учился в привилегированном учебном заведении – московском дворянском институте, а затем в числе лучших учеников был направлен для продолжения образования в Царскосельский лицей, который при Николае I превратился в казарменное заведение, готовившее послушных чиновников. Салтыков закончил его в 1844 году, поступил служить в канцелярию военного министерства, стал трудолюбивым и толковым чиновником, быстро продвигался по служебной лестнице. И все бы было хорошо, и мог бы Салтыков дослужиться до воинского чина, если бы не одно «но»: чиновник писал стихи, а потом начал сочинять повести, писать рецензии.

Еще в лицее он подружился с Михаилом Петрашевским и в 1845–1846 гг. посещал его петербургский кружок, где молодые демократы изучали труды французских мыслителей-утопистов Сен-Симона и Фурье. (В 1849 г. кружок был разгромлен, 20 человек отправлены на каторгу и в солдаты. Среди них – Ф. М. Достоевский.)

В марте 1848 г. в журнале «Отечественные записки» публикуется повесть Салтыкова-Щедрина «Запутанное дело», пронизанная социалистическими идеями. В марте же из Парижа приходит известие о начавшейся там революции. Николай I приказывает начать репрессии против «вольного духа». Салтыкова немедленно арестовывают и ссылают в Вятку, где он прожил больше семи лет, работая в основном чиновником особых поручений при губернаторе. Писатель основательно изучил жизнь провинции. Все нелепости, уродства и горести провинциального быта прошли перед его глазами. Все яснее представляется ему общее состояние России, изнуряемой крепостничеством, произволом, лихоимством. О своих вятских впечатлениях писатель повествует в «Губернских очерках», которые приносят ему всероссийскую известность.

В конце 1855 г., при Александре II, Салтыкова освобождают. Он переезжает в Петербург и служит в Министерстве внутренних дел, затем назначается вице-губернатором в Рязань, в Тверь, служит в Пензе, Туле, вновь в Рязани. Благородный вице-губернатор не может справиться с установившимся социальным порядком, с всеобщим взяточничеством и казнокрадством. Он уходит в отставку в чине действительного статского советника (четвертый класс), что соответствовало по «Табели о рангах» генерал-майору (в военной службе) или губернатору (в гражданской службе).

С 1868 г. вся жизнь Салтыкова посвящена литературе. Он становится помощником и соредактором Н. А. Некрасова, после запрещения «Современника» издающего «Отечественные записки». После смерти Некрасова в 1877 г. возглавляет журнал и руководит им до 1884 г. – до самого запрещения.

Будучи чиновником, он в одиночку пытался бороться против несправедливостей жизни, отстаивая право человека на правду, но его попытки потерпели поражение. Тогда он взял в руки копье сатиры, и ни одна подлость не могла укрыться от его взгляда. Он потрясал своих современников умением вскрывать не только негативные общественно-политические и нравственные явления в жизни общества, но и самые корни этих явлений. Для того чтобы понять причины современного состояния России, Салтыков-Щедрин обратился к ее истории.

Читая «Ревизора», мы с вами видели, как Гоголь на примере одного города собрал и показал нам все пороки современной ему России. Город – модель страны, по нему можно показать состояние государства, как по капле морской воды можно определить состав Мирового океана. Вот и Салтыков-Щедрин, тоже взял один город, но, чтобы понять современность, решил показать его историю. Особенно интересует Щедрина история ХVIII века – в событиях того времени он видит причины современного состояния общества.

3. Работа над «Историей одного города».

Аналитическая работа по вопросам.

– «История одного города» была написана в 1869–1870 гг. и состоит из нескольких частей. Подзаголовок гласит: «По подлинным документам издал М. Е. Салтыков-/Щедрин/».

На что настраивает читателей эта строка? (Создается впечатление, что город реально существует, архивы его попали в руки писателю, который обработал их и издал.)

Мы знаем, что М. М. Карамзин до 1825 г. работал над архивами и издавал «Историю государства Российского», что Пушкин изучал архивы, собирая материал для «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки».

– Книга начинается предисловием «От издателя»:

«Давно уже имел я намерения написать историю какого-нибудь города (или края) в данный период времени, но разные обстоятельства мешали этому предприятию. Преимущественно же препятствовал недостаток в материале, сколько-нибудь достоверном и правдоподобном. Ныне, роясь в глуповском городском архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца», и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем в деле осуществления моего намерения. Содержание «Летописца» довольно однообразно; оно почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти целого столетия владевших судьбами города Глупова, и описанием замечательнейших их действий, как то: скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и расстройства мостовых, обложение данями откупщиков и т. д. Тем не менее даже по этим скудным фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразнейшие перемены, одновременно происходившие в высших сферах».

Как вы понимаете выражение «уловить физиономию города»? Что хочет сказать читателю этой фразой Салтыков-Щедрин? (Уже в предисловии за внешней бесстрастностью и как бы отрешенностью повествователя мы слышим голос сатирика: время царствования русских императриц он определяет не их именами, а именами их фаворитов: «Так, например, градоначальники времен Бирона отличаются безрассудством, градоначальники времен Потемкина – распорядительностью, а градоначальники времен Разумовского – неизвестным происхождением и рыцарскою отвагою. Все они секут обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтобы обыватели во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской жизни: в первом случае обыватели трепетали бессознательно, во втором – трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем – возвышались до трепета, исполненного доверия».)

Издатель замечает, что он исправил только орфографию и тяжелый слог, «нимало не касаясь самого содержания летописи». Читатель, подготовленный таким внешне отстраненным, но по сути своей язвительнейшим вступлением, видит «Обращение к читателю от последнего архивариуса-летописца» и знакомится с намерением последнего «изобразить преемственно градоначальников, в город Глупов от российского правительства в разное время поставленных».

Но в любой истории есть времена легендарные, о которых не оставлено точных письменных свидетельств. Издатель, не считая возможным пропустить такую важную часть повествования, обращается к вопросу «О корени происхождения глуповцев». Эту часть мы будем подробно обсуждать с вами на следующем уроке.

4. Чтение учителем «Описи градоначальников, в разное время в город Глупов от нынешнего начальства поставленным (1731–1826)».

1) «Клементий, Амадей Мануйлович. Вывезен из Италии Бироном, герцогом Курляндским, за искусную стряпню макарон, потом, будучи внезапно произведен в надлежащий чин, прислан градоначальником. Прибыв в Глупов, не только не оставил занятия макаронами, но даже многих усильно к этому принуждал, чем себя и воспрославил. За измену бит в 1734 году кнутом и, по вырывании ноздрей, сослан в Березов.

2) Ферапонтов, Фотий Петрович, бригадир. Бывший брадобрей оного же герцога Курляндского. Многократно делал походы против недоимщиков и столь был охоч до зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В 1738 году, быв в лесу, растерзан собаками.

<...>

4) Урус-Кугуш-Кильдибаев, Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев. Отличался безумной отвагой и даже брал однажды приступом город Глупов. По доведении о сем до сведения похвалы не получил и в 1745 г. уволен с распубликованием.

5) Ламврокакис, беглый грек, без имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал греческим мылом, губкою и орехами; сверх того был сторонником классического образования. В 1756 г. был найден в постели, заеденный клопами».

Перечисление градоначальников поражает абсурдом и в то же время странным правдоподобием. Делается жутко: что же дальше-то будет с этим несчастным городом? Известна старая пословица: «Если сливки плохи, что же молоко». Начальство – верхи, сливки. До чего они могут довести город, страну? Вот перечень трех последних персонажей:

«20) Грустилов, Эрнст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825 г. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год». (Обратить внимание ребят на несоответствие: «умер от меланхолии» – но ... дань с откупа довел до пяти тысяч рублей(!).

«21) Угрюм-Бурчеев, бывший прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте».

«22) Перехват-Залихватский, Архистратиг Стратилатович, майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки».

– Вы уже изучали историю Отечества. Узнали ли вы в Угрюм-Бурчееве Аркачева, а в Перехват-Залихватском – Николая I?

Далее летописец сообщает нам подробные истории правления некоторых наиболее выдающихся градоначальников, один из которых, Дементий Варламович Брудастый, имел в голове устройство, которое умело произносить лишь два слова: «Разорю!» и «Не потерплю!» Устройство испортилось, местный часовщик брал домой голову градоначальника и пытался починить ее, но не смог и заказал в Петербурге новую. Когда этот факт открылся, градоначальника взяли под арест, а жители прозвали его Органчиком.

Другой градоначальник, Угрюм-Бурчеев, бывший полным идиотом, испытывал чувство глубокого непонимания при виде объекта, который нельзя превратить в прямую линию. Он сломал все дома в городе и задумал остановить реку. Увидев ее в первый раз, он остолбенел:

«Он позабыл ... он ничего подобного не предвидел... До сих пор фантазия его шла все прямо, все по ровному месту. Она устраняла, рассекала и раздвигала моментально, не зная препятствий, а питаясь исключительно своим собственным содержанием. И вдруг... Излучистая полоса жидкой стали сверкнула ему в глаза, сверкнула и не только не исчезла, но даже не замерла под взглядом этого административного василиска. Она продолжала двигаться, колыхаться и издавать какие-то особенные, но несомненно живые звуки. Она жила.

– Кто тут? – спросил он в ужасе.

Но река продолжала свой говор...»

Угрюм-Бурчеев ставит себе цель: остановить реку. По его приказанию жители из мусора от разломанного города пытаются построить плотину. Река уносит весь мусор. Однажды жители двинули в реку последнюю груду:

«Река задумалась, забуровила дно, но через мгновение потекла веселее прежнего».

Тогда в реку двинули весь строительный материал: «... река на минуту остановилась и тихо-тихо начала разливаться по луговой стороне». К вечеру разлив стал таким, что не видно было пределов его. Угрюм-Бурчеев уже решил, что у него будет свое море и флот, но утром река снова текла в прежнем русле.

– Как вы думаете, что хотел сказать Салтыков-Щедрин, создавая образ реки? Символом чего является река?

Река в книге – символ движения народного сознания, которое не подчиняется чиновничьим законам, символ естественного развития, которое невозможно остановить.

(Вспомним попытку Николая I в 1848 г. провести репрессии против «вольного духа», которые в итоге привели к развитию демократического движения.)

Традицию сатирического изображения представителей власти в советское время продолжили братья Стругацкие («Сказка о тройке»).

Домашнее задание: 1) прочитать отрывок из «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: «О корени происхождения глуповцев» (с. 6–14, учебник, II ч.); 2) индивидуальное задание: чтение по ролям фрагментов произведения, подчеркнув сатирическое изображение персонажей; написать сочинение-рассуждение о том, могли ли влиять сатирические произведения Щедрина на общественное мнение и общественные порядки тогдашней России; 3) ответить на вопросы № 5, 6, (с. 14, учебник); 4) самостоятельная исследовательская работа по вопросам (см. Приложение).

Приложение

Самостоятельная исследовательская работа.

Учитель разбивает класс на несколько творческих групп, раздает им заранее распечатанные материалы для обсуждения и ставит задачу: определить объект сатиры Салтыкова-Щедрина в главе «О корени происхождения глуповцев». Сатира направлена на общественной строй. Но на что именно в этом общественном строе направлена эта глава?

«Сатирическое изображение появляется в произведении в том случае, когда объект сатиры осознается автором как непримиримо противоположный его идеалу, находящийся с ним в антагонистических отношениях. Ф. Шиллер писал, что «в сатире действительность, как некое несовершенство, противополагается идеалу как высшей реальности». Сатира направлена на те явления, которые активно препятствуют установлению или бытию идеала, а иногда прямо опасны для его существования», – пишет А. Б. Есин1 (см. Примечание).

Из этого вытекает второй вопрос: каков идеал автора, если он противоположен объекту сатиры?

Итак, вопроса два:

1) Что является объектом сатиры Салтыкова-Щедрина в названной главе?

2) Какой идеал противопоставляет автор действительности?

Материалы для анализа

1. Басня И. А. Крылова «Лягушки, просящие царя» (первая часть учебника).

Н. М. Карамзин

2.              История государства Российского

Отрывок из главы II

«О славянах и других народах,

составивших государство Российское»2 (см. Примечание)

Нестор пишет, что славяне издревле обитали в странах Дунайских и, вытесненные из Мизии болгарами, а из Паннонии волохами (доныне живущими в Венгрии), перешли в Россию, в Польшу и другие земли. <...>

Может быть, ещё за несколько веков до Рождества Христова под именем венедов известные на восточных берегах моря Балтийского, славяне в то же время обитали и внутри России... <...>

Многие славяне, единоплеменные с ляхами, обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре в Киевской губернии и назывались полянами от чистых полей своих. Имя сие исчезло в древней России, но сделалось общим именем ляхов, основателей государства польского. От сего же племени славян были два брата, Радим и Вятко, главами радимичей и вятичей: первый избрал себе жилище на берегах Сожа, в Могилёвской губернии, а второй на Оке, в Калужской, Тульской или Орловской. Древляне, названные так от лесной земли своей, обитали в Волынской губернии; дулебы и бужане по реке Бугу, впадающему в Вислу; лутичи и тиверцы по Днестру до самого Дуная, уже имея города в земле своей; белые хорваты в окрестностях гор Карпатских; северяне, соседи полян, на берегах Десны, Семи и Сулы, в Черниговской и Полтавской губернии; в Минской и Витебской, между Припетью и Двиною Западною, дреговичи; в Витебской, Псковской, Тверской и Смоленской, в верховьях Двины, Днепра и Волги, кривичи; а на Двине, где впадает в неё Полота, единоплеменные с ними полочане; на берегах же озера Ильменя собственно так называемые славяне, которые после Рождества Христова основали Новгород.

С. М. Соловьёв

3.     Русская летопись для первоначального чтения

Предисловие3 (см. Примечание)

Ещё в 1846 году профессор Редкин предложил мне поместить в издаваемой им Новой Библиотеке для воспитания несколько статей по русской истории, приспособленных к понятиям тех читателей, для которых назначалось это издание. Я не нашёл ничего, более соответствующего этой цели, как представить извлечения из древней русской летописи до половины ХIII века на новом русском языке, но с возможным сохранением формы и духа памятника, извлечения не отрывочные, но с характером непрерывного повествования. Начиная этот труд, я руководился следующими побуждениями: во-первых, я думал, что нет ничего доступнее для молодых читателей, как простое и вместе с тем живое повествование древних наших летописцев, повествование безыскусственное о делах юного народа, только что начавшего общественную жизнь с её первоначальными простыми отношениями; во-вторых, я считал полезным познакомить молодых русских читателей с самым важным памятником нашей древней литературы, тем более что многие из них, по своим специальным занятиям, не в состоянии познакомиться с ним в подлиннике, в-третьих, наконец, я имел в виду пользу, какая могла произойти от моего труда для изучения того периода русской истории, который более всего затрудняет юношество в сухих учебниках; причины же, по которым я избрал именно только древнюю русскую летопись до половины ХIII века, надеюсь, будут понятны всякому, кто знаком с источниками нашей древней истории: известно, что летописи после половины ХIII века теряют уже те живые краски, которыми отличаются летописи древние.

Профессор Сергей Соловьёв

 

Глава 1

<...> От тех славян разошлись по земле многие народы и назвались каждый своим именем, где кто сел на каком месте; так, например, одни поселились на реке именем Морава и назвались моравами, и другие назвались чехами; а вот тоже славяне: белые хорваты, сербы и хорутане. Когда волохи напали на славян подунайских, поселились сзади них и стали их притеснять, то славяне опять начали двигаться к северу: так они пришли и сели на Висле и прозвались ляхами; от этих ляхов пошли и поляки, лутичи, мазовшане, поморяне. Другие славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, иные древлянами, потому что стали жить в лесах; а некоторые стали между Припетью и Двиною и назвались дреговичами; полочане прозвались от речки именем Полоты, которая впадает в Двину. Те, которые поселились около озера Илменя, прозвались своим именем, славянами; они построили себе город, назвали его Новгородом. Так разошелся славянский народ.

Все эти племена жили особо друг от друга, каждое на своём месте с своими нравами, обычаями и преданиями. У полян были обычаи кроткие и тихие, а другие жили как звери.

В. И. Даль

4.     Пословицы и поговорки русского народа (1862)

Из раздела «Русь – Родина»4 (см. Примечание)

Русский человек не боится креста, а боится песта.

Русский человек любит авось. Русский на авось и взрос.

Русский крепок на трёх сваях: авось, небось да как-нибудь.

От москаля хоть полы обрежь да беги.

Новгородцы такали, такали, да Новгород и протакали (об уничтожении веча новгородского или о покорении Новгорода).

Московские люди землю сеют рожью, а живут ложью (старин.).

Коломенцы – чернонёбые. Клиновцы – лапотники.

Дмитровцы – лягушечники, болотники.

Луговцы – разносчики. Ладожане – щуку с яиц согнали.

Хороши и пироги, а гуща и пуще (дразнят новгородцев гущеедов).

Новгородцы – долбёжники. Упрям, как новгородец.

Крещане (Крестцы) – лапотники. Кирилловцы – кашехлёбы.

Псковичи – капустники, мякинники, ершееды.

Псковичи – небо кольями подпирали (три дня сходка стояла, думая, что делать? Туча нависла; решили подпереть кольями).

Тверитяне – ряпушники.

Кимряки – сычужники. Петуха на канате держали, чтоб на чужую землю не ходил.

Новоторы5 (см. Примечание) – воры, (говорят осташи, которым отвечают: и осташи хороши).

Ржевцы: ряпуха тухлая. Собачники. Отца на кобеля променяли. Козу сквозь забор пряником кормили.

Старичане – петуха встречали с хлебом-солью. Пришёл грозен посол под Старицу: шуба навыворот, сам низенек, а поперёк о пяти охватах; словечка не молвит, а только шипит: ан это – индейский петух.

Кашинцы – собаку за волка убили да деньги заплатили.

Калязинцы – свинью за бобра купили; собаку за волка купили.

Бежечане – колокольню рожком подбили.

Зубчане – таракана на канате на Волгу поить водили.

Владимирцы – каменщики; клюковники.

Муромцы – вертячие бобы; рогатые орехи; калачники.

Шуяне – беса в солдаты отдали.

Ростовцы: вислоухие, лапшееды; родимое озеро соломой зажигали.

Пошехонцы – слепороды: в трёх соснах заплутались. За семь вёрст комара искали, а комар на носу. На сосну лазили, Москву смотрели. Я слушаю: кто свищет? Ан это у меня в носу. Ноги под столом перепутали.

Угличане: толокном Волгу замесили.

Романовцы: барана в зыбке качали.

Любимцы – козу пряником кормили.

Княгининцы – шапошники. Шапками обоз закидали.

Арзамасцы – гусятники, луковники.

Костромичи: лапти растеряли, по дворам искали, было шесть – стало (нашли) семь.

Галичане – корову на баню втащили.

Чухломцы – чухломской рукосуй! Рукавицы за пазухой, а других ищет.

Город Архангельский, а народ в нём диавольский.

У нас на Ваге и уха с блинами. Вагане – кособрюхие.

Холмогорцы – заугольники (смотрели на Петра из-за углов).

Олончане: олонцы – добры молодцы. Наши молодцы ни бьются, ни дерутся, а кто больше съест, тот и молодец. У нас один молодец съел тридцать пирогов с пирогом, да всё с творогом. Ел, ел – что-то лопнуло. Не брюхо ли? Нет, ремень лопнул с пряжкой.

Вологодцы – телёнка с подковой съели; Толоконники – Волгу толокном замесили.

Вятичи – слепороды.

Хлыновцы корову в сапоги обули (краденую, чтобы следу не было).

Хлыновские воры.

Курский вор. Нет у белого царя вора супротив курянина.

Орловцы – безменщики; проломанные головы.

Орёл да Кромы – первые воры, да и Карачев на поддачу.

Брянцы – куролесы.

В Севске поросёнка на насест сажали, приговаривая: цайпайся, цайпайся, курочка о двух лапках, да держится.

Болховитяне рака со звоном встречали: вот воевода к нам ползёт, а щетинку в зубах несёт.

Калужане: козла в соложёном тесте утопили.

Туляк – стальная душа. Блоху на цепь приковали.

Ефремовцы – в кошеле кашу варили.

Одоевцы: Молодеч, а молодеч! Продай за грош постных яиц (огурцов. Тул.).

Крапивенцы – сено с колокольным звоном встречали (думая, что это воевода. Тул.).

Рязанцы – кособрюхие, синебрюхие. Мешком солнышко ловили, блинами острог конопатили. (Сuнебрюхие – от синих рубах. В битве с москвичами солнце было в лицо рязанцам: они стали ловить его в мешок, чтоб выпустить на врагов. По приказу: проконопатить острог, рязанцы всё откладывали дело – до масленицы, тут их приструнили, они и проконопатили его блинами.)

Егорьевцы – коновалы, головотяпы.

Пензенцы толстопятые. В Москве свою ворону узнали.

Темниковцы – совятники; сову в озере крестили.

Смоляне миром блоху давили.